Андрей Кудиненко, с которым "Sputnik" познакомился еще до торжества, до последнего момента не верил в победу — слишком сложный и слишком некоммерческий проект он представил. Однако выбор жюри оказался непредсказуем. Мы спросили Андрея о секрете успеха и перспективах современного кинематографа.
- Расскажите о работе, которую вы представили на конкурс?
— Этот проект называется "Хронотоп". Он рассказывает про время и пространство, современную мифологию. Это истории про современность. Может быть, не анекдоты, но парадоксы. Я хотел передать какие-то ритуалы и обряды современного мира. Проект коллективный, открытый.
Это проект независимого кино. Каждый режиссер друг другу помогает. Кто финансами, кто талантом. Проект открытый.
- А инициатором проекта были вы?
— Да, конечно, это моя идея. Много режиссеров сейчас хочет что-то снять в маленьком метре высказать, что хочется. О месте, о времени, в котором ты живешь. Это вещь такая универсальная и интересная.
Есть условие — новелла не должна длиться дольше семи минут. А лучше пять. Тут я показывал всего 25 минут. Хотя у нас больше часа за полгода набралось. Но просили 25 минут почему-то. Ну, я и выбрал на 25 минут историй.
- То есть, это дух времени такой, Zeitgeist?
— Время сейчас сериальное, время короткого высказывания. Мне было вообще интересно, что сейчас вся режиссура ушла в сериальное кино. Мне был интересен такой формат, как "Твиттер" или "Инстаграм", где ты высказываешься на маленьком пространстве. И все истории связаны. Связаны либо актерами, либо местом действия. Либо деталями. Как в "Твиттере". Ты что-то написал, кто-то тебя отретвитил, кто-то прокомментировал. Это ризома, паутинная связь.
Я не люблю альманахи типа "Париж, я люблю тебя". Это немножко другое. Ты даешь свое авторское выказывание. И если ты с другим немножко пересечешься, ты не должен будешь говорить на заданную тему.
- Кто из режиссеров вас поддерживал?
— Режиссер из Польши Янош Гаврилюк. Белорусские коллеги Саша Депалев, Коля Князев, Рома Копанюк. Мало того, что мне в проект белорусские писатели дали литературу. Это Адам Глобус, Виктор Мартинович, драматург Павел Пряжко, Павел Костюкевич, Артур Клинов.
- Андрей, а как это можно будет увидеть?
Ну, в Интернете в основном. Вообще хочется, чтобы это был проект, где бы люди присылали свое кино. Но там нужны будут и деньги, и модерация.
- То есть, у вас получается фильм-снежный ком? Как у вас родилась эта идея?
— Так и родилась. Из таких моделей, как роман "Теллурия" Владимира Сорокина и "Твиттер". Я изначально даже называл это "твиттер"-сериал. Каждый выказывается, но только в коротком формате.
- Когда вам присылают видео, вы его отсматриваете, отдаете на переделку? Было такое?
— Это и на уровне сценария происходит. Мы советуемся, я говорю, чисто интуитивно, как модератор: это подходит нашему проекту, это нет.
- Вы говорили про мифологию современности. Что вы имеете в виду?
— Да это может быть все, что угодно. Может быть встреча с другим миром, с сакральным миром. Это может быть парадокс. Это может быть не высокое искусство, а совершенно бытовое.
Это поток нашей жизни. Там не должны быть какие-то высокие авторы. Это культура третьего мира. Это некое бессознательное нашей жизни. Это случаи, но не в виде анекдотов.
- Типа как у Хармса?
— Ну, вот Хармс подходит. Парадоксы и случаи. Это современный фольклор, но он больше, чем фольклор. Глубинная первооснова бытия.
- Может быть, вы хотите выявить какие-то механизмы нашей жизни?
— Ну, механизмы не выявишь. Тут только соприкосновение с какими-то вещами. С другим миром. Поэтому мне стало интересно поработать с мифологической историей.
- Но вы ведь не будете останавливаться на достигнутом? У вас, наверное, есть еще что-то более амбициозное?
- У меня есть еще несколько проектов. Но я думаю "Хронотоп", который есть, я его хочу, как Джим Джармуш свой фильм "Кофе и сигареты" делать бесконечно.
- Расскажите, что вы снимали до "Хронотопа"?
— Я белорусский режиссер. Родился в 1971 году. Закончил Белорусскую академию искусств. Учился у народного артиста Виктора Турова — автора фильмов "Родом из детства", "Люди на болоте". Снимал сначала экспериментальное кино, про 60-е годы, про Валентина Виноградова. Это незаслуженно забытый режиссер, однокурсник Тарковского, Шукшина. Из самых моих известных фильмов могу назвать фильм "Оккупация. Мистерии" про Вторую мировую. В Интернете он есть. Есть фильм "Массакра" в жанре "бульба-хоррор". Есть фильм "Розыгрыш", который в России шел в прокате и зарабатывал хорошие деньги. Снимался он на студии Павла Лунгина.
- Про "бульба-хоррор" расскажите, что это такое?
— Ну, есть спагетти-вестерн, а есть "бульба-хоррор". Мой фильм шел в белорусском прокате, был сделан на "Беларусьфильме". Это готическая история XIX века. Один из героев — граф-оборотень. А сейчас я больше занимаюсь независимым кино.
- Как вы оцениваете то, что происходит в современном кинематографе?
— Трэш и угар на самом деле происходит. Проблема в том, что в той же России нет независимых коммерческих каналов, которые поддерживали бы настоящее кино. Непонятно почему нет никакого интереса к независимому кино, которое снимают обычные ребята. Я думаю — за этим будущее, потому что официальное кино ушло в сторону каких-то заказов. Идет обслуживание поколения "50+", которое уже уходит. А поколение "25+" пользуется торрентами, чтобы скачивать фильмы. И ему, по большому счету, нечего смотреть. Но еще хуже коммерческое кино, которое делают в расчете на подростков. Но подростки вырастают, а настоящего кинематографа нет. Есть мейнстрим, и есть андерграунд, а настоящего кино, которое было бы для меня лучшим, которое было в 80-х, его нет. А это — середина, которая и есть кинематограф. Не коммерция, не арт-хаус, а реальные, правдивые истории из жизни людей.
