Ася Поплавская, Sputnik
Белорусский художник, дизайнер и путешественник Владимир Цвирко изъездил Беларусь вдоль и поперек в поисках неисследованных зданий, которые достопримечательностями уже, увы, не назовешь. Остались одни руины.
Мы встретились с Владимиром Цвирко и побеседовали о том, зачем ему это нужно — находить заброшенные архитектурные достопримечательности и рассказывать о них другим.
— Когда я проезжал достопримечательности и красоты нашей Беларуси, встречались и заброшенные объекты. Они не эксплуатируются, не поддерживаются в надлежащем виде, с них даже сняты таблички о том, что они охраняются государством как историко-культурная ценность. Значит, это ничье, а где-то в государственных организациях стоит птичка "на балансе". Потихоньку такие объекты уничтожаются: сжигаются, сносятся… Но они не менее ценны для нас, чем другие объекты, например, в Новогрудке, Несвиже, Гервятах.
Каждая руина — уникальна. Например, руины дворца в Радзивиллимонтах Минской области. Там только колонны главного фасада дворца остались. Но нужно помнить, кто этот уникальный объект строил — знаменитый итальянский архитектор Карло Спампани.
Или Белая церковь в Витебской области. Она — такая — единственная в мире! Ни в Европе где-нибудь, ни в Азии, а у нас, в Беларуси построенная. Почему такие неповторимые архитектурные объекты, как дворцы в Ружанах, Коссово, та же Белая церковь, здесь у нас появлялись? Потому что на белорусских землях была свобода для архитекторов. Здесь была шляхта, люди с чувством собственного достоинства, которые хотели что-то уникальное, с изюминкой, чтобы соседи ахнули. И западные архитекторы создавали необыкновенные по своей архитектуре и стилям усадебные дома, дворцы и так далее.
Руины интересны еще и тем, что за ними тянется шлейф истории, легенд, басен, белорусского фольклора. Масса информации, которую ты можешь увидеть и услышать. Все это вместе приобретает очень интересную ауру. Плюс — красивая картинка. Я как художник это вижу. Запустение, в котором деревья переплетаются с камнем — это очень живописно, особенно для фотохудожников.
Диафильм для взрослых
— Среди моих музейных экспонатов есть старенький чемоданчик, в котором море диафильмов и сам диапроектор. Летом мы с друзьями часто собираемся и на проекторе смотрим фотографии из поездок, чаевничаем, общаемся. Однажды приехало много людей с детьми. Я занял их делом: зарядил диафильм. Деткам так понравилось, что они весь вечер просидели в комнате, глядя диафильмы и не мешая взрослым. В какой-то момент гости заволновались: а где дети? Я пошутил, мол, надоели мы им, ушли они (смеется). Когда расходились, дети вышли и начали гордо говорить: "Мы смотрели диафильм!" Очень им это слово понравилось. А кто-то пошутил: а мы тоже смотрели диафильм, только для взрослых.
Вот так и родилось подназвание проекта. Очень удачное, ведь я показываю картинки с комментариями — те же диафильмы. В этом есть еще и перекличка времени: пора диафильмов ушла. И я говорю про руины, про время, которое потихонечку уходит благодаря нашему незнанию и бесхозяйственности…
Информация собиралась по крупицам
— Перед тем, как я начал проходить маршруты для проекта "150 золотых маршрутов моей Беларуси" скупил, считай, всю литературу, которая касается темы путешествий, памятников архитектуры, культурного наследия. В книгах Анатолия Кулагина есть много важной информации: сначала он пишет о том, что есть, потом о том, что было. Много архивных фотографий и часто просто по одной записи: в такой-то деревне была такая-то церквушка… По две-три строчки о памятнике, и все!
Я много работаю с архивами, ищу информацию о зданиях, которые превратились в руины. Но не только книги и архивы мне помогают в моих поисках. Я очень много езжу. Минская область была для меня испытательным полигоном, ее я проехал три раза. Массу времени тратил на сбор словесной информации: где-то там какая-то заброшенная часовня, а там — водяная мельница. Получились хорошие составляющие: книги, архивы, общение со знакомыми, которые много ездят по стране, и местными, с которыми встречался в поездках.
Часто благодаря тому, что я рассказываю о руинах в фейсбуке, меня сами находят люди и подсказывают адреса новых не исследованных мной объектов. Недавно позвонила женщина, преподаватель и говорит: видели ли вы такую усадебку? Я не знал. Поехал и сфотографировал ее. Познавать и открывать предстоит еще очень много, я все время учусь, все время в поиске.
Местные жители не ценят руины
— Для многих история началась с 1917 года, поэтому люди не интересуются и не знают, что было на этих землях.
После 1863 года, восстания Калиновского, все католические и униатские костелы переделывались в православные храмы, а усадебные дома были конфискованы, потому что их владельцы участвовали в восстании. В 1812 году очень много было приверженцев Наполеона, которые хотели восстановления Речи Посполитой…
История вымывалась, такие факты были не в чести, вне закона, не в рамках политики государства и потихоньку уходили. Но самое ценное оставалось — народный фольклор. Это песни, байки, легенды, какие-то забавные истории. Я часто разговариваю с местными, и они мне совершенно случайно выдают ценную информацию, из которой я создаю свои легенды. Такого в учебниках никогда не прочитаешь. Люди, с которыми удается поговорить, часто как хорошие толстые книги с картинками: они тебе так расскажут, словесно распишут — заслушаешься…
Но часто повторяется одна и та же история. Едешь ты, например, на поиски водяной мельницы. Останавливаешься в деревне, спрашиваешь, как ее найти: тропы то позарастали, подъездов никаких нет. Они тебе говорят: "Нашто яна табе, яна ж не працуе даўно, хлопец, а чаго ты туды едзеш?.." Для них эта мельница, которых у нас единицы остались, не представляет никакой ценности. Это происходит из-за общего уровня общества и государства, именно от государства должна идти инициатива по сохранению таких памятников.
Что происходит за рубежом? Один камень остался, а ушлый человек на этом целый бизнес построил! Он к нему экскурсии водит и мы, белорусы, смотрим и охаем, ахаем. Потом он кафешку сделал, дороги проложил и все — в шоколаде! И ему хорошо, и туристу хорошо, и государству хорошо — он же ему налоги платит. Всем хорошо!
"Яно нам трэба!!!" — как волонтеры заброшенные объекты расчищали
— У меня была встреча с ребятами, которые интересуются историей Беларуси. Я им рассказал о своих проектах, они ими живо интересовались. Разговор зашел о том, что руины все больше и больше разрушаются, что к ним нет доступа. Чтобы им дать свет, потому что самое страшное для руин — сырость, нужно расчистить заросли, дать солнечный свет и свежий ветер. Они мне говорят: "Так приглашайте, мы вам поможем!"
Мы собрались и поехали в Цвировщину. Там хмызняк, как в джунглях. Пришлось рубить все. Начало положено, будем и дальше собирать единомышленников и помогать нашим руинам жить подольше. Присоединиться могут все. Не обязательно рубить деревья и таскать бревна. Один рубит, второй таскает, третий убирает мелочь, четвертый за костром следит и обед готовит… В итоге все замечательно складывается. Нас было четверо и все очень хорошо прошло, мы прекрасно провели время с пользой.
Главные враги руин
— Если заниматься поднятием культурного слоя, то все нужно делать по науке. Там же так много ценного для музеев. После нужно консервировать здание. У нас факультетов и молодых специалистов, которым нужна практика — очень много. Езжайте и занимайтесь!
Нужно хотя бы временные навесы делать над этими объектами. Ведь влага и мороз — главные враги руин, которых скоро просто не станет. Во главе угла, я считаю, в этом деле должно стоять государство, какая-то серьезная государственная структура, нужно привлекать специалистов, которые будут этим заниматься. Полтора-два сантиметра кладки разрушается в год, руины потихоньку рассыпаются. О восстановлении здесь разговор вести не нужно, но сохранить их необходимо, это крайне важно. И это нужно было делать уже вчера. У нас остались крохи, но и они — бесценны для современников и для будущего Беларуси.
