Вера Дашкевич, Sputnik
Эта история началась с обычных окон ПВХ и разбившегося стекла шкафчика. Хозяйка кухни Диана Скачко решила немного оживить интерьер и вместо обычного стекла украсить фасад витражом. Заказала у мастера. Результат ее впечатлил настолько, что следом витражные вставки появились в межкомнатных дверях. Потолок она делала уже сама.
Зарегистрировалась на сайте "стекольщиков", купила энциклопедию и материалы, съездила на курсы. А потом переключилась со скучного производства окон на создание витражных вставок и оригинальных зеркал. Но и этого ей оказалось мало, когда она увидела, что может получиться из стекла, если научиться фьюзингу. Говорит, буквально "заболела запеканием".
Что такое фьюзинг?
Фьюзинг — довольно молодая техника создания витражей. Ее придумали в начале 90-х в Германии. В отличие от привычного плоскостного витража, где стеклышки спаиваются между собой, к примеру, при помощи медных полосок, фьюзинг позволяет добиться объемного изображения. Эффект достигается за счет того, что стеклышки выкладываются в сюжет и запекаются.
Художница студии "Алиса в Зазеркалье", которую собрала Диана, объясняет алгоритм действий: сделали лекала, подобрали стекла нужных оттенков, обвели, вырезали, уложили и в печку. Все было бы просто, если бы не пару "но". Во-первых, материалы.
"У нас их в принципе не делают. Только Неманский завод раньше выпускал ограниченный тираж стекол. Есть один завод в России, в Брянске, но их стекло не предназначено для фьюзинга. Оно непредсказуемо, иногда не спекается. Ты его покупаешь, как кота в мешке. Никогда не знаешь, какого эффекта достигнешь", — объясняет собеседница Sputnik.
Во-вторых, печка. В принципе экспериментировать во фьюзинге можно было и с доработанной микроволновкой. Но ограниченная площадь позволяла бы, по словам руководителя студии, мастерить только небольшие сувениры. А ей уже хотелось замахнуться на Марка нашего Шагала. Потому пришлось раскошелиться еще и на дорогое оборудование.
Фьюзинг и импрессионисты созданы друг для друга
Диана Скачко убеждена что импрессионисты и фьюзинг просто созданы друг для друга. "Запеченное" стекло дает и объем, и цвет, и свет, рождает то самое "впечатление", над которым так бились Моне, Матисс, Дега и другие. Шагал, будучи ярким колористом, тоже просился быть переосмысленным в стекле.
Тем более что повторить в красках "Над городом" Шагала или "Ирисы" Моне не решились бы, признаются художницы.
"Стекло снимает робость. Ты никогда не покусился бы на этого гения живописи. Смотришь на него и вздыхаешь, падаешь в обморок: ну как ты начнешь это делать в масле? А стекло снимает напряжение, боязнь. Глаза боятся, руки делают", — объясняет Екатерина Звягинцева.
Причем это не копирование, подчеркивают художницы. Это с одной стороны учеба у великих мастеров, а с другой — собственный творческий поиск.
"Когда мы делаем это в стекле, все равно невольно интерпретируем, подгоняем работу мастера под наш материал. В итоге как бы невольно получается авторская вещь — ты же придумываешь решение, как тебе это воссоздать", — говорит художница Екатерина Кулешевич.
Менее чем за год две художницы под руководством Дианы Скачко создали около 400 работ. В большинстве своем это импровизации по мотивам известных авторов. Реже — оригинальные сюжеты.
"У нас есть оригинальные истории, девочки рисуют. Просто в живописи все очень субъективно. Очень много талантливых художников, которые пишут хорошо и красиво, но никогда не понятно, почему у одного выстрелило и получилось, а у другого нет", — рассуждает собеседница.
Результат непредсказуем
Стекло — удивительный материал, утверждает Екатерина Кулешевич. Зрителю, в конечном счете, он дарит необыкновенные ощущения света и цвета, автору — возможность укротить стихию.
"Когда работаешь с ним, ощущаешь необыкновенный кайф. Знаешь, что оно опасное и хрупкое, это добавляет адреналина. И ведь понимаешь — не должен его бояться, должен быть сильным", — рассказывает Кулешевич.
Очки, перчатки, стеклорез — художница уверенно ломает отрезанные куски. А потом признается, что так до конца и не смогла укротить материал. Признается, что никогда до последнего не знает, что получится.
"Ты делаешь все, что от тебя зависит, учитываешь все предположения исходя из опыта. Но стекло все равно может потрещать или потечь, или съехать деталь, и ты не будешь понимать, из-за чего", — говорит художница. А потом, смеясь, добавляет, что у нее всегда есть возможность списать неожиданности на своих соавторов — стекло и огонь.
Зато каждая работа получается, в буквальном смысле, оригинальной и авторской.
