Елена Васильева, Sputnik.
Пока мы с Евгенией Демьяновой, скрипачкой оркестра, разговариваем о ее трехмесячном путешествии в Индию, в гримерке собираются музыканты — готовятся к выступлению. Особое внимание — макияжу и костюму. Хоть твоя зарплата — два миллиона в месяц, на сцене ты должен отринуть мысли о материальном и быть квинтэссенцией красоты и изящества.
"Играем "Болливуд"!
Рядом с обычной скрипкой Евгении — белая, купленная специально для работы в Индии. Скрипачка рассказывает, что уровень профессионализма для заказчика не так важен, как энергетика артиста и его яркий внешний вид. Быть "белой женщиной" в Индии — уже достаточно смелая заявка на яркость, но если у белой женщины в руках еще и белая скрипка — успех и контракт обеспечены.
"Там ярко: даже люди, которые живут на улице, носят яркие одежды, платки, и на темной коже это смотрится особенно красиво. Да, все аляповато, все дешево, но ярко! Там тепло, и это важный фактор, который формирует менталитет: тебе не нужно думать, что надеть — обмотаешься платком, обуешь сланцы — и этого достаточно", — вспоминает Евгения.
Последние три месяца она играла композиции "Болливуда", а сейчас вновь нужно перестраиваться на репертуар народного оркестра.
В поисках контракта и самореализации на заработки в Индию (Китай, Европу, etc.) уезжают немногие артисты. Из оркестра, в котором играет Евгения, это удалось лишь некоторым музыкантам — руководство не всегда может отпустить артиста играть "Болливуд" — мол, здесь его держат обязательства перед местным зрителем и контракт, гарантирующий два миллиона в месяц.
В Беларуси визу получить оказалось непросто, пришлось ехать в Москву, где визу в Индию оформили за два дня. Белорусская стабильность осталась позади, самолет приземлился в хаосе Дели.
Зубная щетка в футляре скрипки
"Танцовщицы, скрипачи, флейтисты — в Индии требуются самые разные артисты. Особенно флейтисты, у индусов есть бог, которого изображают с флейтой — его статуи стоят повсюду. Мы работали на агентство, и в любой момент нам могли сказать — а теперь от вас требуется сольник на полтора часа! Спрашиваем — но ведь вы обещали дать ноты, минус — что нам играть? А нам — играйте, что хотите. И мы лихорадочно разучивали "Болливуд", — рассказывает скрипачка и наигрывает нам несколько композиций. Сразу хочется сари, масала-чай и татуировку хной.
За одно выступление на свадьбе, корпоративе, выставке музыкант в Индии мог заработать больше, чем за месяц в Беларуси. Индусы, конечно, готовы принимать и западную музыку, но с отстраненным интересом.
"Зажигает их только "Болливуд". При этом они хотят быть похожими на Запад, в клубах звучит западная музыка. Но в такси, на улицах — вообще всюду — только "Болливуд". У них нет особенных требований к музыкантам, и на профессионализм обращают минимум внимания — главное, весело. Самые неприятные индусы — обеспеченные, у них более светлая кожа и дома в Париже, у них гадкие дети и презрительное отношение к приезжим, да и к местным — кастовость очевидна", — говорит скрипачка.
Несмотря на высокие заработки, к местному ритму работы привыкали не все — индусам неведома пунктуальность или обязательность, и некоторые артисты просто уезжали, так и не найдя общего языка с заказчиками.
"У нас даже появилось выражение "десять индийских минут" — это когда тебе заказчик говорит, что машина приедет через "десять минут". За это время ты успеваешь поспать, сходить в душ, снова поспать. В итоге "десять минут" превращаются в четыре часа", — вспоминает Евгения.
Никаких контрактов и договоров — клиент может убежать, не заплатив, может просто отказаться от оплаты. Он не знает, что хочет слышать, он хочет весело — и музыканты, которые, порой, впервые встречаются уже на сцене перед выступлением, на месте договариваются, что играть.
"Ничего нельзя планировать. Ты пахала неделю, не спала сутками, наконец, расслабилась, голову пошла мыть или маску делать, а они тебе звонят — Женя, нужно на работу! Приходилось возить в футлярах зубные щетки, потому что всегда была вероятность, что тебя не отвезут назад в город, оставят в гостинице — за 500 километров от Дели. Так что кроме скрипки в футляре лежал "походный комплект", — смеется Евгения и вспоминает, что такой плотный график был отнюдь не ежедневно. Целый месяц пришлось сидеть без работы, потому что в этом декабре звезды запрещали индусам организовывать свадьбы. За этот месяц музыканты — Женя ездила в компании двух коллег — потратили почти все заработанные деньги, потому что "ну мы же девочки", зато в январе вновь начались заказы.
"Если работа в Дели, нас забирали из гостиницы в четыре часа дня, а в четыре утра мы возвращались обратно. Чтобы пробраться через город, нужно было потратить три часа. А бывало, ты уснул в пять утра, а в семь часов тебя уже забирают на машине, чтобы ехать в другой город — спать приходилось в дороге, ехать можно было пятнадцать часов", — вспоминает Евгения, и мы переходим от темы менталитета и музыки к быту.
Никакой снисходительности и торги за картошку
Осенью в Дели стояла жара — тридцать градусов тепла, через месяц температура упала до пятнадцати градусов — кажется, тепло, но ночевки были холодными. В местных домах нет окон и отопительной системы, фактически ночуешь ты в бетонной коробке. Но влюбленные в Индию готовы прощать индусам не только отсутствие пунктуальности, но и знаменитую антисанитарию Дели.
"Поначалу было тяжело: находить волосы в еде, переступать через мусор — горы мусора, но позже привыкаешь, учишься выживать в таких условиях. Смотришь на людей, которые спят на улице, которым нечего есть — и замечаешь, что, несмотря на свою бедность, они счастливы. И тут начинаешь проще относиться и к грязным улицам, и к слонам и верблюдам на дорогах, и к необязательности", — несколько коллег Евгении, пробыв в Беларуси всего несколько дней, уже вернулись обратно в Индию.
В Дели живут представители самых разных религий — и все они существуют мирно. Собеседница Sputnik говорит, что представить себе такое мирное сосуществование разных религий в Европе практически невозможно, а в Индии всякий доброжелателен к другому.
По улицам городов прогуливаются слоны и верблюды, в некоторых переулках можно найти обезьян, всюду мусор, машины и запах отходов. Особенно сложно было привыкнуть к острой еде.
"Просишь приготовить "not spicy", они тебе кивают, ты пробуешь и понимаешь, что попросту не можешь есть, такая острая еда. Попросили однажды в ресторане пасту — не острую, нам приносили заказ трижды, в конце концов, приготовили макароны без специй — обычные белые макароны — и те оказались острыми", — рассказывает Евгения о гастрономической стороне своего путешествия.
Даже на свадьбах порой музыканты оставались голодными — столы вокруг ломились от еды, но вся она была слишком острой для европейца, приходилось готовить самостоятельно, порой ограничиваться чипсами.
"Я всегда любила Восток, к тому же в Европе требуются музыканты в классические оркестры, я играю в народном коллективе, поэтому на Запад меня не тянет. А в Индии мне нравится все — я даже научилась торговаться на местных рынках. Для белых другая цена: даже за билет в Тадж-Махал индусы должны отдать сто рупий, а туристы — 750 рупий, и так всюду. Поначалу "ведешься", а потом перестаешь переплачивать, вступаешь в торги. Мы на рынке доказывали, что мы не туристы, мы приехали работать, знаем, что картошка стоит двадцать рупий, а не пятьдесят. Выучили несколько слов на хинди, им было приятно, продавцы улыбались. Главное — не относиться со снисходительностью, а то вовсе ничего не продадут", — рассказывает Евгения про особенности местных товарно-денежных отношений.
"Ты ведь музыкант, сыграй бесплатно!"
В Минске расценки на выступления музыкантов невысокие, но даже этих денег многие жалеют и порой обращаются с просьбой — а сыграй бесплатно, для души.
"Пытаешься объяснить людям, что скрипка — это профессия, что я с шести лет училась, что у меня от этого больная спина, мышцы, что инструменты дорогие… А люди думают, что это хобби, а не профессия. Объяснить, что это труд — это как научить людей платить за альбомы, а не бесплатно скачивать их в сети", — уверена скрипачка.
"Женя, а у тебя какая канифоль? А то я недавно купил дорогую — за двадцать долларов, а качество у нее сомнительное", — пока мы беседуем, ансамбль готовится к выступлению.
Музыканты говорят, что в Минске очень мало людей, способных понять разницу между игрой студенческого ансамбля и профессионалов, поэтому, подбирая музыкантов для мероприятий, многие ориентируются на цену за выступление, а не на профессионализм.
"Это больная тема для всех: даже самые маститые музыканты не знают, как выкрутиться. Мне часто звонят и говорят — Женя, поиграй для души, бесплатно. И что мне делать, чтобы заработать? Идти на курсы бухгалтера? Или сидеть в школе и преподавать музыку? Но я прошла через это, скорее пойду раскладывать товары в магазине", — отказывается скрипачка от преподавания.
В прошлом году Евгения работала в кол-центре консультантом по нормированию и тарификации труда. Сначала репетировала в филармонии, а после ехала в офис, где все скрипачу чуждо и непонятно.
"Необычно работать в офисном коллективе — никогда не бывала в таком: сплетни, таблицы, компьютеры… Я ничего не понимала, не знала, как работать с факсом. Но после научилась, меня даже хвалили за творческий подход, но все это было настолько лишено перспектив, что вскоре уволилась", — рассказывает скрипачка, в чьем послужном списке с десяток работ, от Гомельского симфонического оркестра до работника кол-центра.
Некоторые музыканты, чтобы заработать, уезжают за рубеж, но у многих из-за этого рушатся семьи. Так что большинство живет с выступлений в Беларуси и гастролей в другие страны. Сама Евгения уже побывала и в Таджикистане, и в Китае, и в Северной Корее — с ансамблем.
"Было приятно выступать в Таджикистане, кажется, тогда мы сами себя переплюнули. Нас принимал очень благодарный зритель, а здесь играешь в полупустом зале, где добрая часть — родственники выступающих. Билеты на концерты не такие и дешевые", — объясняет скрипачка равнодушие местной публики.
При этом ансамбль, в котором выступает Евгения — единственный государственный народный ансамбль Беларуси, и даже на него не находится финансирования. Быть музыкантом не только не прибыльно, но и недешево: скрипка стоит от двух тысяч долларов, при этом заниматься нужно ежедневно — уже через неделю без инструмента в руках придется наверстывать.
"В детстве я играла на улице и в ресторанах. Вот и сейчас прежде чем поехать в Индию, мы с подругой поехали в Вильнюс и снова играли на улице, программу обкатывали", — скрипачка признает, что в Минске тоже все лучше относятся к уличным музыкантам, среди которых чаще и чаще встречаются профессионалы.
"Скрипка формирует характер. Те, кто с детства занимается танцами — активные, веселые ребята, а музыканты полжизни проводят за занятиями, в голове — музыка… Мне исполнилось шесть лет, когда мама привела в музыкальную школу. У меня спросили — что тебе больше нравится, виолончель или скрипка? А у меня идеальный слух, я впечатлительная — и выбрала скрипку. Я музыкант, я больше ничего не умею, это моя профессия, которой я посвятила жизнь, но денег на ней не заработать", — говорит Евгения.
