Василий Винный, Sputnik.
Зоны всегда славились ширпотребом. Ножи, нарды, шахматы, шашки, одежда, календари, блокноты, красивые ручки — все это зеки иногда доводят до уровня искусства и продают, дарят или, если совсем хорошо получилось, стараются оставить себе.
Удивительно, насколько творчески, серьезно, с какой самоотдачей осужденные подходят к производству ширпотреба! Человек мог пить всю жизнь, зарезать двоих в пьяной потасовке, сесть в тюрьму и тут открыть в себе талант великолепного резчика по дереву, художника, мастера по металлу — творца, одним словом. Правда, многие, освобождаясь, опять начинают пить, видимо, заглушая творческие муки.
Скорее всего, тяга к прекрасному — реакция на те серость и мрак, которые окружают нежную душу зека в тюрьме и зоне. Ну и, конечно, нерастраченный творческий потенциал, нашедший себе наконец-то выход. Поверьте, иногда зеки делают такие вещи, что просто дух захватывает!
Естественно, эти вещи находят потребителя.
Милиция и ширпотреб
Главными ценителями ширпотреба являются милиционеры, они же и главные его потребители. Чтобы передать на волю ("выгнать", как говорят в зоне) какой-нибудь ширпотреб, нужно договориться с милиционером, а чтобы с ним договориться, нужно его "прикормить".
Вообще, не каждый милиционер не у каждого зека что-либо возьмет — это знак особого доверия. Ведь заключенный может и сдать, и проболтаться. Поэтому ухаживание за милиционером напоминает ухаживание за девушкой — такое же нежное и неспешное. Одарить охранника пытаются не только своими произведениями, но и обычными кофе, сигаретами.
Иногда, конечно, представители администрации сами обращаются к осужденным, занимающимся ширпотребом, чтобы те им сделали что-нибудь. Часто берут ширпотреб к приезду проверок из ДИНа (Департамента исполнения наказаний). В нашей зоне ДИНовцев постоянно задаривали всякими панно, статуэтками и прочим деревянным хламом. Куда они эти произведения деревянного искусства девали — ума не приложу, поскольку тянули их из ПТУ для каждой проверки (у нас практически весь ширпотреб делался в училище).
Один мой знакомый, сидевший в другой зоне, тоже занимавшийся ширпотребом, рассказывал, как зампорор (заместитель начальника по оперативной и режимное работе — чаще всего второй, а иногда и первый человек в зоне) попросил его сделать тайник в полу в человеческий рост, чтобы прятать там ширпотреб, отложенный в подарок для всяких комиссий и проверок. На "шухер" (в данном случае — отгонять незваных гостей) подрядил ДПНК (дежурного помощника начальника колонии). Обычно ДПНК дежурят посменно и регулируют жизнь зоны: очередность похода в столовую, на работу, выхода в санчасть, посылают контролеров в обходы по зоне, проводят проверки, в общем, кучу вопросов решает дежурный помощник! А здесь он стоял по приказу зампорора на "шухере" у зека, пока тот долбил бетонный пол и копал тайник для ширпотреба — высотой в собственный рост.
Свой — чужой милиционер
Бывали случаи, когда один милиционер просил заключенного сделать какую-нибудь вещь, а второй этого же зека ловил, когда тот делал нелегальный заказ первому охраннику. Тогда осужденный шел к своему заказчику, и тот решал вопрос. Старался решить.
Часто милиционеры пытались друг другу испортить жизнь за счет зеков. Один знакомый рассказывал: посадили его в ШИЗО — штрафной изолятор, сажают туда на десять суток и больше. Место очень неприятное: кормят плохо, днем можно только сидеть на узкой скамеечке и ходить. Ни чая, ни сигарет — ничего, только мыло, туалетная бумага и роба с тапочками. Зеки всегда выходят оттуда бледными, изможденными и худыми.
Так вот, у моего знакомого нашли мобильник, а в зоне это одно из самых серьезных нарушений. Посадили на десять суток. За это время к нему пару раз приходил оперативник и предлагал более удобные условия жизни в изоляторе, если знакомый скажет, что мобильник ему пронес один ДПНК, на которого у опера был "зуб".
Стоит отметить, что даже "прикормленный" милиционер не гарантировал спокойной жизни. В любой момент этот самый милиционер мог "своему" же зеку "повесить" нарушение — но это были крайние случаи. В основном охранники ценили и берегли зеков, делавших для них заказы.
А делали много! Мой товарищ, освободившись, подсчитал, что если бы охранники платили ему, даже по самой низкой рыночной цене, то он бы из зоны уехал на машине. "Глянь, — сказал он, показывая какую-то запчасть в интернете, — двести баксов, а наш опер дал мне за нее триста граммов чая!"
"Ня с теми дружыш"
Конечно, главной платой за изготовление заказов для администрации были более-менее удобная жизнь в зоне и хоть какое-то ощущение уверенности в этой жизни. Этот же товарищ рассказывал, как однажды к нему в "кандейку" (в зоне это и раздевалки на "промке", где постоянно сидят зеки, и кабинеты мастеров, и кабинет бригадира — в общем, любое помещение, служащее своеобразным офисом) пришли контролеры и молча начали обыск.
Знакомого это несказанно удивило, поскольку он делал ширпотреб для верхушки зоны: все заместители начальника, опера, режимники, ДПНК — все офицеры "паслись" у него. Иногда к нему в "кандейку" приходил кто-нибудь из охранников просто потрындеть и попить кофе.
И вот двое контролеров — представителей низшего звена в иерархии администрации колонии, обыскивают его "офис"! Естественно, они ничего ценного не нашли, поскольку у меня был умный товарищ, и все ценное у него всегда было хорошо спрятано, несмотря на прекрасное отношение со стороны милиции. Поэтому контролеры забрали у него вентилятор, сказав, что это "запрэт". Добавив: "Ня с тыми дружыш", они ушли, победно хлопнув дверью.
"Ну, "ня с тыми", так "ня с тыми" — подумал мой товарищ, набирая номер ДПНК (у него в "кандейке" стоял внутренний телефон). Быстро объяснил ситуацию, заодно спросив, с кем ему все-таки следует дружить. Офицер выслушал, подумал и сказал, чтобы высылали человека за вентилятором.
Контролеры — это обычные солдаты, в основном старшины, они подчиняются абсолютно всем офицерам, особенно ДПНК. Поэтому, придя на КПП, они получили сильный нагоняй от дежурного помощника, вернули вентилятор и несколько месяцев сидели на вышке. Вышки стоят снаружи, по периметру зоны, и это самая неблагодарная работа для контролера: сидят там по несколько часов, потом отдых пару часов, потом снова дежурство. Зимой на вышке холодно, летом — жарко, и никуда с нее не отойдешь.
Вернувшись в зону, эти контролеры боялись подойти к мастерской моего товарища на пушечный выстрел.
Охранники с заключенными всегда находились в определенных симбиотических отношениях — это естественно для любого закрытого общества. И всегда между ними происходил обмен: зеки давали материальные ценности, охранники — возможность более человеческого существования. Иногда и поесть с воли приносили.
На мой взгляд, эту ситуацию изменить не удастся, как бы "сверху ни закручивали гайки", поскольку общение, а соответственно и определенное сближение заложено в самой природе человека.
Продолжение следует. Следите за обновлениями портала.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
