Желание поехать в Беларусь у нас вызревало давно. Страна интересная: устройством, менталитетом, большим количеством знаковых мест и достопримечательностей. Но все как-то не складывалось. При всем внешнем легкомыслии, "Наивные путешественники" всегда заранее выстраивали концепцию поездки. С Беларусью не придумывалось. Предложение прилетело само.
Неожиданно написал друг с "Фейсбука": "Привет! Мне очень понравилось, как вы описывали свою поездку по Сибири. Хочу, чтобы ты так же написал про мою родину. С меня дорога, пропитание и проживание".
Человек оказался белорусом — живет в Латвии, работает в Германии. Захотел, чтобы я рассказал о тех местах, которые он любит.
Приблизительный маршрут со скрипом был разработан за день до выезда. Роженцов не смог из-за работы, а Роберт подписался сразу. Компанию нам составил тот самый белорус Руслан и украинец, что символично.
Пикантность поездке придавал тот факт, что мы поехали на машине с немецкими номерами, принадлежавшей совершенно другому человеку. Руслан неуверенно успокоил, что украинской таможне доверенность не нужна, мы посадили Роберта за руль и поехали.
Латвию и Литву проехали без происшествий. Границу ждали трепетно. Литовские пограничники пропустили нас без проблем. Посветили фонариком, проверили паспорта и пропустили. Доехали до белорусской. Помимо людей в форме, к нам вышли двое мужчин в штатском, которые вели себя, как дружелюбные акулы.
Память услужливо воскресила картинки с чекистами восьмидесятых. Встретили ласково, но с холодком. Как выяснилось, белорусы так умеют. Тем не менее, официальные мероприятия совершенно органично совмещались со светскими разговорами. Пока Роберт объяснял, с какой радости он оказался за рулем чужого немецкого автомобиля, Руслан с пограничником жарко обсуждал, где лучше всего ловить линей.
После осмотра машины, начался досмотр личных вещей, не хуже, чем в Бен-Гурионе.
— Наркотики, оружие есть?
— Нет, не везем.
— Алкоголь, сигареты везете?
— Сложно представить себе адекватного человека, который из Латвии в Беларусь везет сигареты и алкоголь.
Фотоаппарат Роберта тоже вызвал отдельный интерес.
— Сколько техника стоит? Профессиональная?
— Да не знаю. В умелых руках профессиональная.
— Декларировать не надо?
— Да ну, что вы.
— Ну и бог с ним.
Сумку сотоварища от досмотра спасла положенная сверху корюшка. Симпатичная пограничница заглядывать под рыбу не захотела. Тем не менее, машину отправили на сканер. В целом, на границе мы провели порядка двух часов. Отпустили с миром, пожелав хорошего пути. Дальше — полтора часа по Беларуси, город Лида и деревня Большие Конюшаны, или Вяликия Канюшаны.
Пока добрались, было уже три часа ночи.
— Ребят, вас куда: в гостиницу или по-домашнему, к моим родителям?
— По-домашнему, конечно.
Несмотря на время, нас встретили накрытым столом. Обычный деревенский дом.
— У нас тут деревня в сто двадцать домов. Наш сто третий. Когда колхоз был, нашей семье его выделили. Мы сюда из Башкирии переехали. Потом колхоз загнулся, мы пошли на рынок, продали петуха и дом выкупили. Так тут и живем.
Родители пенсионеры. Пенсия — чуть больше ста долларов. Сестра Руслана — Роза — санитарка. Зарплата меньше двухсот долларов. Но работу в поселке особо выбирать не приходится. Работы нет. Молодежи тоже. Закрылась школа, закрылся клуб.
С утра отправляемся на первую вылазку по деревне. Доходим до магазина и с головой окунаемся в детские воспоминания. Продавщица в фартуке, одеколон "Саша" и "Тройной", хлеб-кирпич на деревянных полках.
— Ой, только не надо меня снимать! — продавщица испуганно машет руками.
— Да не бойтесь, это мои друзья, — успокаивает Руслан. — Я их из Латвии привез, Беларусь показать.
— А номера на машине почему немецкие?
— Так я сейчас в Германии живу.
Деревня маленькая, все друг друга знают. Продавщица успокаивается.
— Вы только не напишите где-нибудь, что у нас все плохо. Все у нас хорошо. И Лукашенко нашего я очень сильно уважаю, я за него. А то начнете подрывать, смуту устраивать. В Украине вот уже подорвали, видите, чем закончилось?
Новый белорусский рубль появился только в этом году. Внешне издали почти неотличим от евро. Курс — два к одному. Цены — тоже в два раза ниже, почти на все. Покупаем сигареты, выходим, переходим дорогу и заходим в медпункт, за лекарствами. Снова накатывает ощущение машины времени.
— В такой медпункт меня привозили, когда мне было десять лет, в Лимбажи. — Роберт ностальгически вздыхает.
Аккуратная кушетка, усталая медсестра, шкафчик с лекарствами. Рядом со стопкой таблеток несколько иконок.
— А это от чего?
— От всего.
Идем в заброшенную школу. Закрылась в начале нулевых, держалась до последнего.
— Когда я учился, у меня в классе было два ученика. Это 1997 год. Если мой одноклассник болел, я один на уроке сидел. Учитель все равно приходил, учил.
Сейчас школа разрушена. Пол провалился, окна выбиты. В бывших классах еще валяются учебники. Местный клуб выглядит аналогично. Интернета в поселке нет ни в одном доме. Непривычное ощущение — сутки без связи с внешним миром. Роуминг неприлично дорогой: пять с половиной евро за мегабайт, так что пришлось терпеть до Лиды. Поехали в город. По дороге заехали в магазин.
— А вы откуда?
— Мы из Латвии.
— Ой, вот буквально вчера про вас по телевизору показывали. Ужас, как у вас там все плохо.
— А что конкретно плохо-то?
— Ну, как союз развалился, все у вас там плохо стало. Да и русских там не любят.
— Да не так все плохо.
— Ой, да не рассказывайте…
Лида, пятнадцать километров от деревни, контраст потрясающий. Отличные дороги, аккуратные улочки, дорогие автомобили. Город похож на наш Даугавпилс, только, пожалуй, более ухоженный.
— Город стал таким после концерта Дожинки. Раньше тут совсем грустно было.
— Это что?
— Дожинки? Это крупнейший фестиваль, вроде нашего фестиваля песни и танца. Он каждый год проводится в другом городе: Молодечно, Бобруйск, в десятом году до Лиды докатились. А к этому фестивалю город готовят так, что ой. Все красят, облагораживают, убирают. Вот и из Лиды сделали конфетку. В этом году Кличеву повезло.
Наконец, добираемся до кафе с интернетом. Роберт, наконец, получив доступ в сеть, радуется, как ребенок. Приходится несколько раз ему напомнить, что надо перекинуть фотографии. Он нехотя отрывается от телефона и погружается в работу. Впереди путь в Березовку. А пока — наслаждение связью с внешним миром.
Читайте также:
