Когда Руслан впервые обратился ко мне с предложением поехать в Беларусь, главной точкой маршрута он назвал деревню Литовка.
— Ребят, мы потом можем покататься туда, куда вы хотите, но Литовку нужно снять обязательно. Это что-то такое, что я не могу описать вам словами. Это просто что-то невообразимое. Я сам пытался о ней написать, но у меня не получилось. Тогда я пообещал, что привезу сюда журналиста, который сможет это сделать.
Так мы и поехали. Ну, что сказать: Руслан не обманул.
Остановка за двадцать тысяч долларов, битва с Тевтонцами, кошка-архитектор, вечный двигатель, комната любви Высоцкого и Влади и даже садо-мазо скворечник. Это примерно сотая часть всего того, что бывший предприниматель Сергей по кличке "Француз" уместил на своих двадцати пяти сотках в деревне Литовка. Перед поездкой в гости нас предупредили: психика может поломаться. Мы хмыкнули: за годы работы и не такое видели. Как оказалось — зря хмыкали. Мозг сломался уже на подъездах к дому. А когда хозяин повел на экскурсию по своим владениям, он вытек окончательно. Но оно того стоило.
Сергей — живое воплощение Мюнхгаузена. Человек с настолько невероятно развитой фантазией, что сначала производит впечатление сумасшедшего. Начинаем экскурсию с автобусной остановки. Правда, назвать ее так язык не поворачивается.
— Я считаю территорией своего дома все, что я вижу из окна. Увидел остановку. А она была такая старая, советская, обшарпанная, вся в надписях. Мне на нее неприятно было смотреть. Я пошел к руководству города, спросил: можно я остановку немножко покрашу? Посмотрели недоверчиво, спросили: а зачем? Я объяснил. Там подумали, прикинули, пожали плечами и сказали: ну, крась. Ну, мы красили-красили. Год красили. И вот, покрасили.
По итогам покраски, остановка превратилась в настоящее произведение искусства. Невозможные по красоте картины и барельефы, на которых хронологически изображены события тевтонской битвы, описанные в поэме Адама Мицкевича.
Сергей рассказывает о ней так, как будто сам был свидетелем, если не участником действий тех лет. Каждая деталь остановки — произведение искусства. Все это было сделано уже несколько лет назад. Тем не менее — на остановке ни пятнышка.
— А как обычные люди реагируют? Неужели не ломают, не разрисовывают?
— Был один дурак, — Сергей подводит к задней стенке. — Тут было красное сердце, ночью оно светилось. Под ним был светодиод копеечный. Ну и кто-то решил его достать. Вырвал сердце, достал диод. Я сначала думал восстановить, а потом решил просто памятную табличку повесить. На память. С тех пор не ломают.
На месте вырванного сердца висит металлическая пластинка, посвященная неизвестному вандалу.
— А видеонаблюдение поставить не думали?
— Я думал сначала. А потом понял: искусство невозможно оценить, когда на тебя смотрят чужие глаза. Неправильно это. Эта остановка, это искусство. Пусть ей наслаждаются в одиночестве. Сломают — починим.
Прямо за остановкой — река, перегороженная дамбой. У реки — аккуратные беседки, рядом с ними кованые мангалы. Вход свободный.
— Раньше мне не нравилось, что у меня под окнами собиралась молодежь, пила, разбрасывала мусор. Я понял, что ругаться бесполезно. Обозлятся и окна побьют. Поэтому я и пошел другим путем: облагородил территорию и дал им место, где можно отдохнуть цивилизовано. Денег я ни с кого не прошу. Единственное условие — убирать за собой.
— Убирают?
— По-разному бывает. Если не убирают — прибираюсь сам. Но факт: стало гораздо спокойнее и чище.
По всей поляне разложены громадные камни. Сергей утверждает, что это метеориты, которые попадали на поле в ночь кровавой луны. С гордостью показывает каждый, любовно поглаживая узор. Демонстративно злится, когда кто-то начинает сомневаться. На метеориты булыжники и правда не сильно похожи, но верить хочется. Просто так.
Идем к дому. По дороге, возле моста, — большая пепельница в форме дракона.
— Пару лет назад ко мне пришел кузнец. Молодой парень, с большими амбициями. Спросил: нет ли у меня какой-нибудь работы. Я ему сказал: сделай мне пепельницу. Я сам курю, люди, которые здесь ходят, тоже курят. А окурки все швыряют в реку. Сделай пепельницу своей мечты, а я заплачу тебе ту сумму, которую ты назовешь. Через десять дней парень вернулся и привез мне вот это. Мне очень понравилась пепельница. Он спросил, нет ли еще каких-то заказов. Я ответил, что конечно есть, но попросил сначала назвать цену. Кузнец назвал очень большую сумму. Слишком большую. Я сказал, что дорого. Он начал суетиться, сбрасывать цену, но я ответил: "Я дам тебе столько, сколько ты сказал. Но извини, заказов больше нет". Теперь я называю эту пепельницу памятником несбывшихся надежд.
На торце дома надпись на латыни: "Красота спасет мир, если мы спасем красоту". Хозяин дома называет это своим девизом. Правда, хозяином дома он себя как раз-таки не называет.
— Я этот дом подарил народу. Юридически я являюсь его владельцем. Фактически — он круглосуточно открыт для всех.
На территорию дома постоянно приезжают люди: свадьбы, туристы, простые отдыхающие. Двери всех помещений действительно открыты. С гостями общаются гиды-волонтеры. Нам повезло, нас водит сам хозяин. А посмотреть есть на что.
На подходе к дому нас встречает ограда, выполненная в стиле стимпанк. Ограда длинная, каждый квадратный метр имеет свою историю.
— Этот пес прилетел сюда в ночь кровавой луны. Сначала он ел деревья и никому не мешал. А потом он как взбесился. Начал нападать на скот и людей. Тогда мы его посадили на цепь. Теперь он охраняет наш дом, не пуская в него ни одного злого человека.
— И как?
— Пока ни один злой человек не зашел.
Все ворота, по задумке автора, символизируют вечный двигатель. Когда он начнет работать — никто не знает. Но выглядит так, что вполне может заработать. Правда, от авторства Сергей категорически открещивается.
— Генератор идей у нас — кошка Катя. Она здесь главная хозяйка и идейный вдохновитель. Она сама рассказывает кузнецам, архитекторам и художникам — что и как нужно сделать, а они уже воплощают ее задумки в реальность.
Катя встречает нас сразу за воротами. Черная кошка с белым пятнышком на груди. На протяжении всей экскурсии не выпускает нас из виду. У каждого строения, у каждой детали интерьера на территории усадьбы — своя легенда.
Домик гномов. На торце — оголенная часть кирпичной кладки. На фасаде — метеорит.
— Гномы так гордились своим домом, что очень хотели показать его детям. Поэтому отогнули обшивку. Но ночью в их стену прилетел метеорит. Теперь им нужно восстановить домик. Денег нет, они где-то спрятались и плачут. Поэтому можем зайти и посмотреть, как они живут.
Рассказы Сергея граничат с безумием, но в определенный момент ты ныряешь в них, отключаешь логическое мышление и оказываешься в совершенно другом мире. Через двадцать минут общения начинаешь понимать, что хозяин этого дома — не сумасшедший. Через тридцать — отпускаешь критическое мышление и скептицизм, и просто погружаешься в бесконечный поток сюрреалистичных рассказов, расслабляешься и начинаешь верить. В метеориты, гномов, кошку Катю и все остальное.
Всего остального — полный двор. Гравюры, на которых изображены древние рыцари с лицами рабочих, которые работали и работают на территории. Садо-мазо скворечник, обвешанный цепями обтянутый кожей буйвола. Символичная скульптура "Жаба душит", в конце концов.
— Здесь работало очень много людей, которых душила жаба. Они все ушли. Иногда она пытается душить и меня.
— Получается?
— Нет. Пока что сопротивляюсь.
Центральный дом — двухэтажный особняк, в котором каждая комната, включая санузел, оформлена в своем стиле. Лепнина, фрески на потолке, расписные стены. Все комнаты проходные, все ждут гостей. Замков на дверях нет. Заперт только чердак. Сергей называет его зоной личного комфорта.
Сказки, наконец, заканчиваются. Начинается история.
— Вот она, та самая комната. Геометрически она оставлена в том самом месте. Это комната, в которой почти целую неделю провели два человека, безумно любящие друг друга: Владимир Высоцкий и Марина Влади.
В 1969 году, во время съемок фильма "Сыновья уходят в бой", Владимир Высоцкий приехал в деревню Литовка. Сначала постучался в этот дом на постой. Не пустили. Первую ночь провел в хлеву, в доме напротив. Через день, бросив все свои дела, к нему приехала Марина Влади. Постучалась сюда же. Хозяйка, которая уже знала, что в селе проходят съемки, пустила обоих к себе на ночлег. На одной стене барельеф певца. Со второй стены на него будет влюбленными глазами смотреть Марина Влади.
На территории усадьбы все еще в процессе. На протяжении всей экскурсии рабочие непрерывно что-то делали: каменщики, плотники, строители — каждый продолжал создавать нечто новое.
— А когда вы планируете закончить?
— А никогда.
— ?
— У этого проекта нет точки окончания. Это тот самый проект вечного двигателя. Посмотрите на эти территории. Они бесконечны. Каждая точечка, каждый клочок земли достоин того, чтобы на нем что-то было. Идей масса. У меня прекрасная команда: художники, архитекторы, кузнецы. Мы вместе рождаем идеи, вместе воплощаем в жизнь то, что всегда хотелось воплотить. И это будет продолжаться даже после моей смерти. Я понимаю, что этот дом не сможет купить простой человек. Даже простой и очень богатый человек — он ему просто будет не нужен. Тот, кто его купит, продолжит то, что я начал, я в этом уверен.
Пока мы общаемся, по территории ходят люди. За два часа проехало несколько свадеб, несколько машин с российскими номерами, десяток местных. Это все несмотря на плохую погоду. В теплые дни здесь поток людей не иссякает. Сергей уже охрип. В день он десять раз рассказывает все новые и новые истории.
— Не устали?
— Устал. Но это очень хорошая усталость. Я езжу отдыхать домой. У меня трехкомнатная квартира в Новогрудке. В третью комнату я даже не захожу. Приезжаю вечером домой, поем, ложусь спать. А с утра опять сюда. Люди приезжают с положительными эмоциями, я от них заряжаюсь.
Сергей принципиально не устанавливает никакой платы за посещение комплекса. Во-первых, убеждения. Во-вторых — чисто юридический аспект: не хочется возиться с бумагами. Хотя почва для коммерции в данной местности более чем плодородна.
— Я не хочу опять залезать в бизнес. По официальным документам я — пенсионер. Меня этот статус устраивает. Но я бы был очень рад, если бы сюда пришли инвесторы, открыли кафе, рестораны, построили бы гостиницу. Здесь же невероятно красивая земля, места полно. Люди сюда со всего мира приезжают: россияне, американцы, поляки, сейчас вот — латыши приехали. Надо просто начинать что-то делать.
На все вопросы про деньги Сергей отшучивался. Что сколько стоило, сколько вложено и откуда взялось — все это осталось за завесой тайны. Но по большому счету не сильно-то и хотелось допытываться. Как и во всех его рассказах, хотелось просто поверить в сказку: появилось и все тут. Само.
И мы сюда обязательно вернемся. Дом открыт 24/7. И нас здесь ждут.
