В то время как над известным культурно-кофейным заведением Минска галереей "Ў" нависла угроза сноса, Sputnik изучил Минск на предмет подобных пространств и помимо белоснежного "Кафе Культура" подобных не нашел. Каково это — когда кофе спонсирует арт-проекты, Тарас Тарналицкий расспросил автора проекта, владельца кофейни Алексея Шинкаренко.
Что такое "третье место"
Под вечное жужжание кофемашины, в скромном и белом, как лист бумаги, помещении "Кафе Культура" разворачиваются необычные арт-проекты. Их инициатором является фотограф и преподаватель, основатель "Центра фотографии" и Школы фотографии, автор белорусского павильона на Венецианской биеннале 2015 года, владелец кофейни Алексей Шинкаренко.
— Алексей, вы много лет занимались организацией культурных проектов, а потом резко начали готовить кофе. Как произошел сдвиг в приоритетах?
— В нашем сознании существует момент размежевания культурной жизни от повседневности. Якобы есть дифференциация работы на "высокую" и "низкую", такая, как занятие арт-менеджментом и приготовление кофе. Я не считаю такое деление полезным. Что касается сдвига приоритетов, так вот для меня этот момент наступил после опыта работы в Венеции.
Белорусский павильон находился в цокольном этаже старого здания, соседствуя с ресторанами и кафе. Он как будто стал частью повседневной жизни города, не выделялся, хотя в Венеции сложно выделиться. На местных улочках кипит жизнь: справа продают пиццу, слева — открывается выставка. Смотришь, и такое положение вещей кажется органичным.
Я давно обдумывал, как эффективнее использовать пространство, которое приходится арендовать. Потому что любой проект так или иначе связан с постоянством. И это сразу ставит тебя в очень слабую позицию, потому что нужно арендовать на нещадных для развития культуры условиях. Поблажек нет — никто не хочет сдавать помещение с понижающими коэффициентами под культуру. Получается, что с коммерческими компаниями ты действуешь на одинаковых условиях. Исключения разве что для организаций из госсектора.
В такой ситуации оптимальный вариант — делать синтез культурных практик с повседневными процессами, такими как употребление чая или кофе, например. Я бы не открывал пивную или чебуречную, потому что это уже другая история. Раньше я искал спонсоров под свои проекты, а сейчас пришел к тому, что этим спонсором может быть напиток.
— Насколько вам, как человеку, ранее не имевшему отношений с бизнесом, дается управление кофейней?
— Люди, которые в наших условиях занимаются физически существующими проектами, так или иначе становятся бизнесменами. Хотя я бы разделил понятия бизнесмена и предпринимателя. Бизнесмен — это человек, нацеленный на извлечение финансовой прибыли, при этом он может физически не участвовать в процессе, а вкладывать ресурсы. А есть предприимчивые люди, которые придумывают, могут организовать и сопровождать. Так вот для открытия кафе не обязательно быть бизнесменом, достаточно быть предприимчивым и уметь администрировать процесс, минимально понимать, как устроена его бухгалтерия — на самом деле, это не сверхнаука. Просто многих такая перспектива отпугивает, решиться взять всю ответственность на себя.
— Концепция "Кафе Культура" сильно отличается от большинства минских кофеен. Нужны ли такие места городу?
— Я думаю, что Минску не хватает заведений, устроенных по принципу "третьего места". В них люди находят для себя новый тип социальных отношений, не такой, как на работе или дома. Третье место — это место, где ты можешь встречаться с людьми и получать опыт новых отношений, без формальностей и обязательств.
В Центре фотографии я хотел внедрить похожую модель в виде инфоцентра, но там не было постоянного бюджета. Чем хороши проекты вроде кафе — здесь есть микрофинансовое постоянство, и оно позволяет заниматься параллельно проектной деятельностью. В Берлине или другой европейской столице такой тип пространства назывался бы project room или artist-run space — мастерская художника, в которой синтезированы и другие процессы, которые позволяют ему выполнять несколько задач одновременно.
— Не ощущаете ли вы себя поэтому "белой вороной"?
— Такой эффект чужеродности — одна из главных целей у художника, оказаться чем-то неожиданным. Предложить новый опыт, который спровоцирует зрителя или участника на новые переживания. Современное искусство практически все об этом — о новых ощущениях в жизни. Дать возможность ощутить то, что растворено в повседневности, трудно обнаружить. Хотя мы открыты уже два года, многие люди только сейчас к нам решаются зайти, поскольку до этого думали, что у нас арт-пространство или клуб. И это преодоление боязни входа очень важно, поскольку оно сулит получение нового опыта.
Добавочная стоимость с символической составляющей
— И все-таки "Культура" — это про бизнес или про арт?
— Есть такое понятие как социально-ответственное предпринимательство, когда ты прибыль отправляешь на культурные или социальные проекты. В нашем случае практически вся прибыль направляется на художественные инициативы. Это кафе очень связано со мной, с моей биографией и с теми проектами, что я делаю. Даже если бы я хотел видеть его исключительно как бизнес, я думаю, что не смог бы это сделать, мне нужно было бы извлечь себя из процессов, которые сейчас создают атмосферу этого места.
С другой стороны — кафе можно рассматривать как модель креативной индустрии, где добавочная стоимость формируется некой символической составляющей. Символизм места, процессов, атмосферы формирует эту добавочную стоимость. Потому что кофе можно выпить где угодно, но люди хотят приходить сюда не только из-за кофеина. Им просто нравится здесь быть, хотя очень часто они не могут объяснить почему.
— Кто вам обычно приходит: богема или обычные люди?
— С самого начала я ставил себе задачу — создать в переносном значении слова открытое пространство. Делая культурные проекты, замечаешь, что сложно вывести культурный продукт из узкого круга заинтересованных друзей и друзей друзей. Для меня важно было создать неоднородную аудиторию, человек может сюда попасть, случайно увидев на улице слово кофе. Это обеспечивает постоянное обновление публики — и об этом музей или выставка могут мечтать.
Концептуальный музей северо-востока
— Поскольку пространство специфично, как вы под него создаете проекты?
— Одна из составляющих, ставшая особенностью этого пространства, — это смена интерьеров. Я изначально сделал кафе пустым — оно белое, чистое и похоже на галерейный white cube. Я это делал осознанно, чтобы наполнением постоянно менять контекст места, чтобы оно становилось особенностью места, провоцирующей появление новых тем для разговоров. Сюда органически вписываются тематические микропроекты, способные вызвать вопросы и расшевелить гостя на размышления.
Сейчас у нас готовится проект "Минск Северо-Восточный". У нас сейчас есть карта, посвященная этому сектору Минска. Хотя на первый взгляд — это странный объект на стене.
— Расскажите, чему он посвящен?
— Это художественный эксперимент, целью которого является создание внутри города локального бренда с художественно-культурным наполнением. Ведь Минск — это город, разделенный на мощный центр и слабую периферию. И его архитектура, экономика, политика — это все отражение нашего социального устройства. Мы еще не переросли вертикальность отношений, где есть центр, который решает, что делать и как будет развиваться все остальное. Я думаю, что Минску нужно коррелировать с происходящими глобальными процессами, которые связаны с фрагментацией, расслоением и делегированием функций центра. С предоставлением большей степени свободы и ответственности за нее в любых процессах: в архитектуре, городском и социальном устройстве, в экономике, политике. Это неизбежный процесс.
И я думаю, что отчасти этот проект для меня — реакция на происходящее сейчас в городе. Я вижу, что Минск меняется, и мне, как городскому человеку, эти процессы интересны. В какой-то момент я начал испытывать болезненные ощущения от того, что происходит безвкусное застраивание, нелепое уплотнение и разрушение той самой городской ткани, к которой ты уже привык. Я вижу, как происходят изменения, они мне не очень нравятся из-за того, что чаще они никак не связаны с появлением уникальной архитектуры или функциональности. Торговые, развлекательные, бизнес центры и однообразное жилье. Появилось странное ощущение от своего бессилия как-то повлиять на нежелательные изменения города, связанное с невозможностью воздействовать на невидимые соглашения власти и капитала (застройщиков).
"Минск Северо-Восточный" отчасти моя рефлексия на то, что в этой ситуации можно сделать, как не быть бессильным в происходящих изменениях. Проект связан с идеей децентрализации города. Дать людям возможность представить город без центра. Хотя бы на символическом уровне с помощью художественных средств. Интересно — как люди будут на эту возможность откликаться.
— Что из себя будет представлять "Минск Северо-Восточный"?
— На первом этапе это будут объекты в кафе. Сейчас есть карта этого сектора города, скоро появятся 30 архитектурных объектов, из которых посетители выберут три, которые для них окажутся наиболее весомыми, значимыми.
С одной стороны мы хотим узнать, что люди ценят в окружающей их архитектуре, а с другой — познакомить их с районом, где они живут, работают или изредка оказываются. Пока выбираешь три, знакомишься с тридцатью. По такому принципу мы хотим рассказать людям о структуре северо-востока. Результаты этого опроса войдут в книгу "Минск Северо-Восточный", где будут представлены маршруты передвижений по северо-востоку с фотографиями и записанными во время этих пеших прогулок разговоров с философами, урбанистами, социологами, экономистами о городе и его восприятии.
На втором этапе у меня запланировано создание онлайн-архива этого сектора города — я хочу включить жителей в процесс фиксации эмоциональных связей с этим местом. Для кого-то это фотографии, для других — воспоминания, истории, пусть даже легенды. Очень много мифов у людей есть по отношению к этому месту.
А на третьем, на основе медиа-архива, создать концептуальный музей Северо-Востока, который тоже будет без центра. Он может работать без постоянного физического места с музеем в традиционном смысле, например, как в технологии блокчейн — база данных есть, но ею никто не владеет. Мне бы хотелось сделать так, чтобы этот музей был дома у каждого человека, живущего в этом городе.
Я верю, что со временем за этим фрагментом города закрепится символическая связь с интеллектуальным и культурным процессом, ведь здесь сосредоточен интеллектуальный и культурный потенциал города. Если абстрагироваться от центра, то из всего периферийного кольца эта часть самая богатая, и ей можно придать характер культурного сектора города.
