ГРОДНО, 19 янв – Sputnik, Инна Гришук. Государственная экспертиза, которая должна была выяснить, что стало настоящей причиной взрыва 60 тонн опасного химиката на ОАО "Гродно Азот" летом 2016 года, не ответила на главный вопрос – есть ли опасность, что такое не повторится снова.
Журналист Sputnik Инна Гришук побывала на очередном судебном заседании громкого дела о взрыве на "Гродно Азот" и проанализировала выводы государственного эксперта и независимого специалиста.
Защита: эксперты ошиблись на тысячу градусов
На предыдущем судебном заседании сторона защиты поставила под сомнение выводы государственной судебной экспертизы, которая в своем экспертном исследовании заключила, что причиной пожара и взрыва 60 тонн гидроксиламинсульфата в одном из цехов химического завода стали искры от сварки.
Привлеченный стороной защиты специалист из Университета гражданской обороны МЧС Беларуси объяснила и суду, и госэксперту, что за основу расчетов государственной экспертизы были взяты сильно завышенные данные по температуре и скорости полета искр.
В день ЧП ремонтная бригада использовала тип сварки, при которой начальная температура падающей железной окалины не может превышать 1300–1350°С. Более того, температура искр даже теоретически не может превышать 1700°С, так тип стали, который резали ремонтники, при такой температуре закипит и перейдет в жидкое состояние.
Приглашенный по ходатайству прокурора эксперт Комитета государственных судебных экспертиз пояснил в суде, какие данные использовались ими при расчетах дальности разлета искр и их температуры. Например, начальную температуру капли они брали в 2210°С, что почти на тысячу градусов больше объективно возможной.
Защита аргументированно доказывала, что государственными экспертами стоило руководствоваться более авторитетными литературными источниками и здравым смыслом.
А был ли пожар?
Представители стороны защиты и обвинения много времени потратили на обсуждение, казалось бы, базовых вещей. Люди, хотя бы немного помнящие школьный курс физики и химии, с легкой иронией слушали рассуждения эксперта с семилетним опытом работы. Например, о том, что гидроксиламинсульфат, который по своим характеристикам считается негорючим веществом, в день ЧП горел.
Отвечая на вопрос, как могло гореть негорючее вещество, эксперт сообщил, что в случае с ГАС было беспламенное горение, а также пытался убедить присутствующих, что окислительно-восстановительную реакцию разложения вещества можно считать окислением.
Или тот факт, что температура нагреваемого вещества будет равна температуре горения газа, которым его подогревают. Следуя логике эксперта, все газовые плиты белорусов должны давать пламя температурой более 2 тысяч градусов и доводить до такой же температуры кастрюли и сковородки. Это значит, что расплавленные осколки кухонной утвари должны разлетаться по сторонам, поджигая все вокруг. На практике, как уточнила специалист из университета МЧС, в горелке бытовых газовых плит только 700°С, которые нагревают сковородку до 200°С.
Сложилось впечатление, что экспертиза подгоняла свои расчеты под заранее написанные выводы и пыталась подтвердить, что обычный рабочий является главным виновником случившегося.
Нарушители есть, но они не в суде
Наблюдая за происходящим в суде по делу о взрыве на "Гродно Азот", хочется задать ряд вопросов. Один из них – почему изначально следствие не было настроено искать реальные причины серьезного ЧП на крупном химическом предприятии. Иначе на скамье подсудимых оказались бы должностные лица, которые допустили хранение десятков тонн опасного вещества в непредназначенных для этого условиях. Более того, складировали его в помещении, где не должны храниться горючие и взрывоопасные вещества, и не убрали его, когда запланировали ремонт с огневыми работами.
По документам, помещение, где произошел взрыв, относится к самой безопасной категории Д, где не должно быть ничего, что горит или взрывается.
В результате перед судом предстал обыкновенный мастер по ремонту оборудования, которому дали разрешение на проведение работ и письменно подтвердили, что в здании цеха ничего горючего нет.
Как ранее писал Sputnik, вызванные в суд представители инспекции труда сообщали, что их проверка выявила четырех нарушителей, в том числе и руководство цеха, где произошло ЧП.
ГАС может взорваться даже от удара
Более того, следствие буквально зациклилось на доказывании того факта, что тонны взрывоопасного химиката взлетели на воздух из-за искры. При этом никто не задался вопросом, в том числе с привлечением нужных экспертов, способных ответить, что могло стать катализатором реакции разложения, которая привела к мощному взрыву. И могла ли этим катализатором быть именно искра.
Поведение и характеристики взорвавшегося вещества до конца не изучены. Во время суда уже достоверно подтвердили, что о гидроксиламинсульфате и его поведении информации крайне мало даже у зарубежных специалистов. С одной стороны, он может никак не отреагировать на помещенный в него тлеющий окурок. С другой стороны, причиной реакции разложения может стать сильный удар. Об этом говорится в паспорте ГАС, который используется в международной практике.
Реальная причина взрыва?
Настоящаяже опасность в том, что реальная причина взрыва 60 тонн ГАС до сих пор остается "за кадром", в том числе для ОАО "Гродно Азот", который продолжает производить и хранить десятки тонн этого вещества.
Это говорит лишь об одном: для гродненцев нет гарантии, что ЧП не повторится вновь. И если для обычного предприятия на такое можно закрыть глаза, то в случае с крупнейшим в стране химическим производителем это просто недопустимо.
Напомним, что взрыв на "Гродно Азот" произошел 6 июня 2016 года в цеху по выпарке едкого натра. Мастер по ремонту технологического оборудования был признан единственным обвиняемым по делу. В день ЧП он руководил ремонтными работами и отвечал за соблюдение пожарной безопасности. Суд начался 23 августа 2017 года.
Мужчине предъявлены обвинения по ч. 3 ст. 304 УК (нарушение правил пожарной безопасности, повлекшее по неосторожности смерть человека). Ему грозит до семи лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Обвиняемый свою вину не признает.
