"А правда, что вы вскрывали труп Гитлера?" Этот вопрос из года в год звучал на занятиях по патанатомии в Минском мединституте в 50-60-е годы. Вопрос был адресован импозантного вида профессору Юрию Гулькевичу.
Из года в год он говорил "Да" и пересказывал каждому новому курсу свою военную историю. О том, как в начале мая их 3-я ударная армия, где он был начальником патологоанатомической лаборатории, вступила в Берлин, как участвовала во взятии рейхстага. О том, как в морг госпиталя привезли трупы Геббельса и его семьи, а также два сильно обгоревших тела… О том, как идентифицировали эти тела.
Прочитать об этом студенты тогда нигде не могли. Заключение комиссии, в составе которой работал Гулькевич, нигде не публиковалось. Лишь в 70-м – за несколько лет до смерти – он смог напечатать свои "воспоминания военного патологоанатома" в отраслевом журнале "Здравоохранение Белоруссии".
О том, мог ли тогда ошибиться Гулькевич, а Гитлер – все-таки выжить, а также о том, что сделал для белорусских детей и белорусской медицины военный патологоанатом, Sputnik поговорил с его именитыми учениками – профессорами, докторами медицинских наук Михаилом Недзьведем и Евгением Черствым.
Предположительно, трупы Гитлера и Евы Браун
"О том, что он вскрывал Гитлера, я услышал на лекции на третьем курсе. Кто-то из студентов спросил", – вспоминает Михаил Константинович. Говорит, тогда не очень удивился. Военных детей сложно было впечатлить такими рассказами.
Гулькевич уходил на фронт из Новосибирска, где до войны работал доцентом кафедры местного мединститута. Сотрудники кафедры, провожая коллег на войну, пожелали им вскрыть труп Гитлера.
"…и мы шутя обещали приложить все усилия для этого. Но случилось так, что шутка стала явью", – писал в своей статье – воспоминании о войне Гулькевич. Статья вышла лишь в 70-е. И не в массовом издании, а в профильном журнале "Здравоохранение Белоруссии".
До середины 60-х история об опознании Гитлера вообще была секретом. Первой о ней публично рассказала военная переводчица Елена Ржевская, которая присутствовала при процедуре опознания. Спустя почти 15 лет после смерти Сталина она наконец смогла опубликовать свои мемуары, в которых описала тот эпизод. Больше всех они удивили, судя по всему, "маршала Победы" Георгия Жукова. Взявший Берлин, подписавший Акт о безоговорочной капитуляции, принимавший парад Победы на Красной площади Жуков ничего не знал о том, что тело Гитлера было найдено и опознано…
Когда воспоминания участников того опознания стали всплывать в мемуарах, поделиться своей историей публично решил и Гулькевич.
В мае 1945-го он, начальник патологоанатомической лаборатории 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта вошел в состав комиссии, которой предстояло опознать и вскрыть тела Геббельса, его семьи, генерала Кребса, двух сильно обожженных человек (предположительно, Гитлера и Евы Браун) и собаки породы овчарка. Вскрытие проводилось в хирургическом полевом госпитале в городке Бухе под Берлином.
"Трупы Геббельса (пятеро детей, старшей девочке не больше 13-15 лет, его жена) были легко опознаны. На лицах детей сохранился румянец, что характерно для отравлений синильной кислотой. Труп самого Геббельса был в общем похож на того Геббельса, которого мы знали по карикатурам", – писал Гулькевич.
Легко опознали и генерала Ганса Кребса, последнего начальника генштаба сухопутных войск вермахта. Современные открытые источники утверждают, что Кребс застрелился в своем бункере после неудачной попытки заключить перемирие с советскими войсками.
Интересно, но Гулькевич о ранении Кребса не пишет, зато пишет о том, что у всех без исключения трупов, в том числе и во рту овчарки, были обнаружены "осколки ампулы оранжевого стекла".
"Ампулы эти содержали препарат "циклон", содержащий 50% синильной кислоты. Одного вдоха его достаточно для потери сознания и почти моментального наступления смерти", – объяснял Гулькевич.
Осколок в легком Евы Браун
Сложнее всего было с обожженными телами. Их было два – мужчины и женщины. Они обгорели, по свидетельству Гулькевича, до неузнаваемости.
"У трупа мужчины голова обуглилась, свод черепа и головной мозг сгорели, однако лицевой череп и обе челюсти сохранились. Дистальные части конечностей сгорели. Приблизительно так же выглядел и женский труп", – писал Гулькевич.
Опознать эти останки помогли немецкие доктора: отоларинголог профессор Айкен и стоматолог-протезист, которая лечила Гитлера.
Лор рассказал, что оперировал фюрера по поводу гайморита, а также о том, что во время операции был удален один зуб и поставлен протез.
"Описание операции, сделанное профессором Айкеном, полностью совпало с тем, что было найдено на секции при исследовании верхней челюсти", – писал Гулькевич.
Но главную роль в опознании трупа, по его словам, сыграли зубы Гитлера. Стоматолог рассказала на допросе, что и как лечила.
"Она дала полное описание его зубов, которое точно совпало с изменениями, найденными на вскрытии", – рассказывал патологоанатом.
По словам Гулькевича, большую часть вскрытий делал он, труп Гитлера доверил Анне Маранц, помощнику начальника фронтовой ПАЛ 160. Она очень просила.
Не понятным для патологоанатомов осталось проникающее ранение груди, обнаруженное у Евы Браун. В тканях легкого они нашли небольшой металлический осколок, а в плевре – скопление крови.
"Мне помнится, что прижизненность этого ранения не вызывала у нас сомнений", – отмечал Гулькевич.
Не сомневались члены комиссии, по его словам, и в том, что один из полусожженных трупов принадлежал Гитлеру.
Разговоры о том, что Гитлер выжил и спокойно встретил старость на другом континенте, появились позже. В апреле 2019-го СМИ снова запестрели заголовками о том, что фюрер сбежал на подводной лодке в Аргентину, где ему дали убежище.
"Версии о том, что Гитлер мог сбежать, тогда не было. Сейчас стало модно рассуждать на эту тему: что там был другой человек, а Гитлер уехал в Аргентину. Тогда все были уверены, что это был Гитлер. Я знаю эту историю только со слов Гулькевича", – рассказывает Евгений Черствый.
Профессор Недзьведь по-прежнему склоняется к мысли, что его учитель Юрий Валентинович Гулькевич не мог тогда ошибиться. Он был профессионалом. И не случайно оказался в составе той комиссии.
"Я думаю, это закономерность, что его привлекли к процедуре. Ведь надо было опознать. Это надо было сделать. Другое дело, что результаты первоначально скрывали... Сейчас же откройте интернет: "Гитлер жив" … Конечно, это все глупости…" – полагает профессор Недзьведь.
И все-таки своим ученикам Юрий Гулькевич запомнился не красивым эпизодом военной истории, а тем, что он сделал для науки в войну и особенно после нее. Зачем вообще нужна была патологоанатомия на войне, а также о том, что сделал военный патологоанатом Юрий Гулькевич для белорусских детей и белорусской медицины, читайте на Sputnik завтра.
