Про себя Игорь Майстренко может рассказать много интересных историй. Например, про то, как получил совершенно внезапно "блатные" номера для своей новенькой Волги.
А вот Олимпиаду – 80 Майстренко вспоминает с сожалением. Его команда лишилась первого места из-за пацанской ссоры. Как все произошло, он рассказал Sputnik.
Белая "Волга"
Для начала давайте знакомиться. Игорь Майстренко – коренной минчанин. Чемпион мира по гребле в 1981 году. На Олимпиаде – 80 стал бронзовым призером. Выступал в команде из восьми человек. Был капитаном национальной сборной СССР.
- Игорь, это правда, что вы выросли в небогатой семье?
– Мы жили в бараке, и, как мамочка рассказывала, денег хватало на самый дешевый хлеб. Которым меня и закармливали. Я смотрю на свои детские фотографии и не понимаю, как из этого пончика что-то получилось.
А помог, наверное, случай. Мы гуляли с другом в парке. Смотрю: люди на гребном тренажере. Был такой тренер Леонид Николаевич Фролов. Он говорит: "Чего стоишь? Иди попробуй". Я отвечаю: да не надо. Он: да попробуй, давай повеселимся.
Он уже тогда наши тренировки на камеру снимал. У него такая "трещотка" была. Недавно прислал ролики, на которых мутно видно, как мы гребем. Ощущение, что это одна тысяча лохматый год. Но, видите, он уж снимал. Он заинтересовывал. Он бегал со спортсменами. Он рассказывал анекдоты. И все его спортивные программы и действия были абсолютно логичны.
- Когда вы начали заниматься греблей, о чем вы тогда мечтали, помните?
- Помню. Когда начал заниматься греблей, три года спал с мыслью, что я куплю себе "Волгу". В 18 лет это произошло. "Волга" была от родителей. Они написали заявление, и им как людям, которые отработали 30 лет в трамвайно-троллейбусном управлении, сказали: "Ну хорошо, машину выделят".
Я поехал получать, как сейчас помню, перед Новым годом. Пришел, говорю – за машиной. Мне отвечают: какие у вас "Жигули"? Говорю: мне "Волгу". А "Волга" тогда была… Сейчас "Мерседес" так не котируется. "Волга"? А кто с тобой?" Отвечаю, что один. До этого неделю ходил к водителю в трамвайно-троллейбусное управление. Но ездить так и не научился. Килограмм на десять похудел, пока доехал домой. Люди, которые выдавали мне машину, с такой жалостью смотрели. Белая "Волга" глохнет, тыркается в стороны, чуть в стенку не въехала. Они говорят: "Дай мы тебя выкатим за ворота, а ты там делай что хочешь". Но моя мечта осуществилась.
В советские годы все спортсмены служили. Небезызвестные внутренние войска. После того, как я получил "Волгу", генерал говорит: "Дадим тебе номер хороший – с нулями". У меня было 0028. И он говорит: ты же понимаешь, что такое два нуля? Я ощутил это, когда возле Дома правительства пытался припарковаться. Милиционер честь отдает, показывает, где парковаться. "Сколько вам надо, столько и стойте", – отвечает.
Квартира на краю города
– А что вы купили на первые спортивные деньги?
– Когда нам было 16, начали платить минимальные деньги. Я как пионер, все маме. Мама – на книжку. А потом начались призы. Тогда была традиция - брестские ковры и хрустальная ваза. Ими завален весь дома. Потому что постоянно выигрывали соревнования.
Квартира вообще досталась очень жестко. Когда мы первый раз на чемпионат мира поехали, нам говорят: "Ребят, медальку привезете? Тогда будет квартира, вы же сами понимаете".
Привезли в 79-м году бронзовую медаль. Прихожу, мне говорят: "Понимаешь, тут такая ситуация… Вот если с Олимпиады привезете..." А нашему тренеру (у нас уже был не Фролов) отвечают: "Ну, а ваш вопрос с трехкомнатной квартирой соответственно решен".
Приезжаем с Олимпиады в 80-м году, привозим медаль. Нам говорят: "Ну понимаете, если бы с золотой…" На следующий год – с золотой. "Вот если два раза подряд, а лучше три…" Я тогда беру и не еду на сборы в Прибалтику.
Там все на ушах. Местный генерал звонит нашему: где человек? Приходят ко мне – ну ты что? Я говорю: "Мне обещали квартиру, я никуда не поеду". Генерал начал угрожать: твоя карьера закончена. Я говорю: "Ну, раз закончена – значит закончена". Я понял, что по-другому никак. Другие вот так и остались без квартиры.
Через два дня звонят и говорят: "Ну все, ордер даем тебе на квартиру". Я отвечаю: так дайте. Дали квартиру на краю города. Съездил, там район еще 20 лет строиться будет. Спрашиваю: можно поменять? Нет, получил – радуйся. Потом удалось путем каких-то переговоров, как это делалось в те времена, поменять на квартиру в центре.
– За Олимпиаду-80 вам что заплатили?
– Почетная грамота вместо орденов и медалей, как давали местным спортсменам в Москве и Прибалтике. По-моему, была какая-то сумма, как говорится, в магазин сходить. И косвенно квартира.
Деликатесы по почте
– Как думаете, почему на Олимпиаде-80 не первое место заняли?
– Стояла жара градусов 35. До финала оставался день. Тренер хотел отправить нас на тренировку. А у меня почему-то всегда было свое мнение. Не знаю, хорошо это или плохо. Я говорю: давай мы лучше кружок пробежим, воздухом подышим.
У нас была интернациональная команда – белорусы, литовцы, украинцы. Начались выяснения отношений, кто быстрее бежит. Слово за слово. А украинцы и литовцы похожи – они никогда не отступят.
Я отвлекся и не заметил, как они убежали вперед. Прибегаю, они все в мыле. Я уже тогда понял, что мы наделали. И по большому счету виноват я. Я должен был контролировать ситуацию. Я был капитаном команды.
Когда мы вышли на старт, чувствую, что команда вялая. Только благодаря форме и чувствуя свою ответственность, мы вышли на третье место. Но в Советском Союзе была такая идеология, что только первое место нужно. Попасть в призы – это условно было проигрышем.
Поэтому сейчас спортсменам проще. Они попадают в финал, им говорят – вот молодцы. Если в призы – это счастье.
– Как во время Олимпиады изменился Минск, помните?
– Соревнования проходили на гребном канале в Москве. Но в Минске мы тоже были. На церемонии закрытия я опускал флаг на стадионе "Динамо".
Вы же знаете, что из Минска и Москвы вывезли всех асоциальных личностей. И было чистенько. В Москве, в олимпийской деревне был вообще коммунизм. Иностранцы-олимпийцы с ума сходили. Ты в олимпийской деревне приходишь и говоришь: "Хочу самые дорогие очки". И тебе это дают даром. А продукты это вообще – сплошные деликатесы. Кто понял, в огромную коробку – и на почту. Особенно хохлы эту фишку просекли. Они каждый день бегали. Потом рассказывали, что три года этими продуктами питались.
Но больше всего меня впечатлил олимпийский мишка. До сих пор я считаю, что это самый трогательный момент Олимпиады. Очень душевно и красиво получилось. Люди плакали на трибунах. И действительно по-олимпийски.
Конец карьеры
– Почему ушли со спорта?
– Если сравнивать систему нашу и западную, у нас все дотируется. Наши спортсмены, отчасти и я, привыкали к тому, что нам все давали. Пускай трусы порванные от той смены, которая постарше, но давали. А на Западе человек приходит заниматься спортом и сам фактически платит.
Но когда тебе дают просто так, с тебя и требуют. Поэтому мы, как я считаю, были отчасти расходным материалом. Не ты – будет другой.
И у меня гиперусталость пошла. Вас гонят, гонят, гонят. А я не могу переносить вранье, неправду, безграмотность, заносчивость. Внутри что-то сидит. Меня раз – со сборов убрали, выгнали, потом опять позвали.
Мы выиграли чемпионат, а нам говорят: в этом году он слабый был. Так мы выиграли или нет? Как-то пренебрежение.
На последнем чемпионате ты уже едешь, смотришь – птички поют. Приезжаешь, идешь в магазин, а руки пакет не держат. Такая усталость.
А на Западе они хотят – тренируются, не хотят – не тренируются. Сейчас есть такое модное выражение – "понятийное мышление". Если его нет, наступает когнитивный диссонанс, после чего приходит деменция.
Если есть понятийное мышление и все построено на логике, все работает. Мы пока, к сожалению, до сих пор на голове прыгаем. Нас же и называют "совок".
Я спорт закончил, пошел тренером работать. Поработал, наверное, полгода. И понял, что здесь та же система: бензин слей, форму отдай порванную спортсменам, новую туда-сюда… По-моему, хватало бы всем. Но из-за раздолбайства получается, что и теряется много, и вхолостую стреляют.
– Сейчас чем занимаетесь?
– У меня бизнес. Закончив спорт в лихих 90-х, как сейчас любят вспоминать, я торговал чем попало. Потом эта торговля вывела к торговле строительными материалами. Мы были одними из лидеров рынка. А потом перешел уже, как я называю, в стариковский бизнес – это сдача в аренду административных и других помещений.
Спорт и политика
– Игорь, вам приятно, что вас знает "Википедия"?
– В общем-то, приятно, что еще пишут. У каждого спортсмена есть такой период, когда ты, говоря народным языком, прешь как танк. В свое время узнавали меня много. Хотели сделать кубок имени Игоря Майстренко.
– Почему не получилось?
– Такое выражение есть: никогда такого не было, и вот опять. У нас в спорте много еще советских вещей происходит. Когда все начинают биться за маленький кусочек чего-то: власти, денег, положения, значка, медали… И это все, бывает, рушит.
Хотел комнату получить для развития ветеранского движения. Вроде договорился. Был несколько раз у председателя Нацбанка, он загорелся. А наша гребная ассоциация – нет, пускай Майстренко, у него самого денег много. Я говорю: "Понимаете, я же не могу всех спонсировать. Я готов оплатить автобус, какие-то вещи. Все равно государство должно участвовать, раз у нас ветеранское движение". Суть в том, что у нас есть трехкратные олимпийские чемпионы, у нас есть множество спортсменов. Получается, что они уходят в никуда, а могли бы свой огромный опыт передать следующему поколению.
– Есть примеры, когда бывшие спортсмены уходят в политику. Надо им туда идти, как считаете?
– Я бы не хотел быть категоричным - надо или не надо.
Мир меняется и мы должны это учитывать, потому что мы тоже живем на этом земном шарике. Вы говорите, в Советском Союзе было хорошо. Я тоже скажу, что хорошо. Мне дали машину, квартиру. Я беру машину, выгоняю ее за ворота и продаю в три раза дороже. Рассказываю это американцам, они не верят: "Как так можно? Машина, выезжающая за забор, на 15% дешевле". Я говорю, что за квартиру плачу пять долларов – и все. "Как все? А сколько она стоит?" Я говорю: три тысячи долларов. Мой знакомый американец отвечает: я хочу жить у вас. Приехал, походил несколько дней и говорит – я, наверное, назад. То есть даже бесплатно, не хочу.
Я считаю, что ничего так не воспитывает, как закон со штрафами. Но если он разумен, честен и логичен. Иначе будет хозяин-барин. И тогда, как говорит мой знакомый, закон для порядочных и честных людей, а для жуликов его нет.
Отвечая на ваш вопрос, если есть желание помочь стране и сделать ее лучше, надо и не только спортсмену. Хотя спортсмену тем более, потому что он заточен на результат.
Читайте также:
- Олимпиада-80 в Минске: редкие кадры подготовки к играм
- Мода 80-х: что делать, если не хватает стипендии на штроксы
