Совсем недавно мы говорили о том, что сектор нефтегазохимии выглядит одним из наиболее многообещающих в энергетической сфере. Но нужно понимать, что "ровно так же думают и страны, и глобальные компании по всему миру. Они тоже видят перспективы переработки и стараются уйти исключительно из сырьевого сектора. А потому конкуренция будет жесткой".
Автор недавней колонки в The Economist приходит полностью к тем же выводам: "Проблема в том, что слишком много крупных нефтяных компаний делают одну ставку".
Журнал также приводит и интересные цифры: в прошлом году мощности по производству этилена (сырье для выпуска как полиэтилена, самого популярного полимера, так и некоторых других) увеличились на 60% больше, чем вырос спрос. Более того, в ближайшие пять лет мощности по производству этилена будут расти на 13 миллионов тонн ежегодно, что также соответствует 60-процентному превышению над увеличением годового спроса. А крупнейшие нефтегазовые ТНК: ExxonMobil, Shell, Total, "Газпром" и многие другие будут инвестировать 40 миллиардов долларов в год в нефтехимию. Правда, есть и одно исключение: в этом длинном списке не оказалось BP.
А спустя еще два дня после этой публикации стало известно, что BP продала весь свой нефтехимический бизнес за пять миллиардов долларов специализированной химической компании INEOS.
Действительно, два главных российских газохимических проекта (Амурский ГХК и Балтийский ГХК) также основаны в значительной степени на цепочке этан – этилен – полиэтилен. Этан будет выделяться из природного газа. Однако ими российские планы не ограничиваются.
Что представляет собой рынок нефтегазохимии?
Тут стоит кратко обсудить, что же подразумевать под рынком нефтегазохимии. Часто мы говорим о полимерах как о самом крупном и одновременно перспективном секторе. Но в широком смысле сюда попадает целый спектр химической продукции, получаемой из нефти и природного газа. Всего на цели химической промышленности идет 14 процентов и восемь процентов от мирового производства нефти и газа соответственно. А по объему весь широкий сектор нефтегазохимической продукции можно оценить в миллиард тонн в год.
Крупный сегмент – азотные удобрения (аммиак), он в каком-то смысле стоит особняком, а это около 200 миллионов тонн в год мирового производства. Хотя вроде бы в конечном продукте вообще ничего нет от углерода, основной объем получается из природного газа через серию превращений (газ, по сути, является источником энергии). Еще один крупный сектор – метанол, также часто получаемый из природного газа, это около 100 миллионов тонн в год (производство в России – 4,5 миллиона тонн). И хотя возможно расширение использования метанола в качестве топлива для транспорта (в таком случае часть его "перекочует" из газохимии обратно в транспортный сегмент), пока что большая часть метанола идет на цели химической промышленности.
Наконец, широкий спектр тех или иных соединений органической химии. И, конечно, полимеры, именно к ним прикован сейчас основной интерес, именно о них часто говорят, когда обсуждают нефтегазохимию. Одних этилена и пропилена – они используются как исходники (но и не только) для синтеза наиболее популярных полимеров – производится свыше 250 миллионов тонн в год.
Если же говорить о распределении внутри рынка полимеров, то около половины приходится на полиэтилен и полипропилен (полиэтилена чуть больше), а остальное – поливинилхлорид (пример: оконные профили), полиэтилентерефталат (ПЭТФ, бутылки для напитков), полистирол и другие. А также синтетические каучуки, используемые в производстве шин. Около трети от всего производства полимеров идет на различную упаковку.
И последняя важная деталь в "матчасти". Из этана или углеводородных газов (это простые, короткие углеводороды) получаются этилен и пропилен (и, соответственно, полиэтилен и полипропилен). Хотя это самые популярные и массовые полимеры, часто нужны и другие.
Для них в качестве "строительных кирпичей" используются и другие органические соединения, часто это ароматические соединения. Получать их крекингом этана неудобно, выход совсем мал, но они часто образуются в процессах на нефтеперерабатывающих заводах. Таким образом, значительная часть нефтехимической продукции приходит в том числе и с НПЗ или аналогичных НПЗ предприятий, где оборудование сконфигурировано под выпуск подобных соединений.
К примеру, для производства полимера, из которого изготавливают бутылки, необходима терефталевая кислота. Сфокусированный в том числе на этом соединении нефтехимический бизнес как раз недавно и продала компания BP.
В чем причины проблем сектора?
Теперь возвратимся к проблемам сектора. Нужно понимать, что причин перепроизводства и возможного снижения цен на нефтегазохимическую продукцию три.
Во-первых, коронавирус, который создал в принципе провал спроса по самым разным направлениям. Но так как сектор нефтехимии связан с выпуском самых разных материалов, то и здесь тенденции разносторонние. Например, сейчас наблюдается очень сильный провал спроса на синтетические каучуки (как следствие проседания автопродаж и производства шин), в РФ рассматривается возможность поддержки производителей через закупку синтетических каучуков в госрезерв. Но одновременно появился дополнительный спрос на компоненты дезинфицирующих средств и артикулы полимеров, связанные с одноразовой посудой, масками и средствами гигиены, что в некоторой степени поддержало спрос и цены.
Во-вторых, да, указанный избыток мощностей в любом случае будет давить на цены, создавать проблемы со спросом, и с этим пока ничего не поделаешь. Неслучайно "Сибур" на "Амурском ГХК" создает СП с китайской Sinopec с тем, чтобы получить выход на китайский рынок. Но и здесь возможно пространство для маневра – и за счет более востребованных марок базовых полимеров, и в контексте производства более сложных полимеров.
Третий фактор – это низкие цены на сырье. Строго говоря, это необязательно приводит к падению прибыли, так как одновременно снижается и себестоимость. Но для России, где дешевое сырье было конкурентным преимуществом, этот фактор – очевидный минус.
Это видно, в частности, и по сегменту азотных удобрений, который переживает непростые времена, хотя и здесь появляются новые проекты. Кроме того, в России большие планы по увеличению выпуска метанола (удвоение действующих мощностей), но в условиях падения мировых цен на газ (ключевое сырье), когда российские (регулируемые) цены на газ сравнялись с мировыми, здесь также, видимо, придется подождать лучшей конъюнктуры. Тем более что и спрос на метанол в этом году снизился.
Если же говорить о российских проектах по производству полимерной продукции, то поддержку им должны оказать как восстанавливающиеся цены на нефть, так и (что важно) ожидаемый рост цен на этан в США. Напомним, что после сланцевой революции цены на этан в США оторвались от нефтяных котировок, а обилие этана в сланцевом газе сделало его достаточно дешевым сырьем. Сейчас, на фоне падения добычи газа в США, прогнозируется, что цены на этан вырастут – с 0,2-0,3 доллара за галлон в нынешнем году до 0,36 в следующем. Что, кстати, ухудшит финансовые результаты нефтехимической компании LyondellBasell, которая сделала ставку на дешевый американский этан.
В свою очередь, для российских действующих заводов и новых проектов рост цен на сырье для газохимии на внешних рынках – только в плюс.
*Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Оригинал материала читайте на РИА Новости
