МИНСК, 11 апр — Sputnik. Озаричский лагерь смерти просуществовал совсем недолго — немцы создали его уже в самом конце войны, когда для более эффективной обороны им надо было избавиться от местного ослабшего населения — стариков, детей, женщин.
Население, которое не могло использоваться в рытье траншей и строительстве укреплений, сгонялось в лагерь в Домановичском районе Полесской области. Естественно, ни кормить, ни хоть как-то использовать их труд уже никто не собирался. Немцы отправляли их в лагерь лишь для того, чтобы не мешали. Это была просто огражденная на болотистой местности территория, на которой были лишь караульные помещения. Узники спали на снегу или голой земле.
По разным оценкам, в комплексе лагерей, которые образовывали Озаричский лагерь смерти, было согнано около 50 тысяч человек. А освобождено не более 33 тысяч. Большинство выживших было заражено брюшным тифом.
В Озаричский лагерь попали еще детьми Янина Порталимова и Петр Бедрицкий. Вот их истории.
Янина Порталимова: трупы сначала оттаскивали в сторону
— Как началась война? Был солнечный день, мы, дети, пасли гусей в поле. И вдруг над нами летят два самолета. Мы испугались и присели. А самолеты стали друг друга обстреливать. Один другого подбил, летчик из него успел катапультироваться. Он даже успел добежать до мельницы и там спрятаться. И тут весь луг заполнился немцами, они приехали на мотоциклах. Немцы стали стрелять по мельнице, а потом подожгли ее. Летчик выпрыгнул и сломал ногу. Немцы пристрелили его тут же. Это была первая смерть, которую увидели. Я до сих помню все в деталях — и форму летчика, и шум моторов мотоциклов. Потом я видела очень много смертей. Но эту запомнила навсегда.
Немцы стали "потрошить" деревню. Они всегда чего-то у нас требовали — яйца, сало, горелку. Забегали в сараи, ловили кур, поросят. Резали их и сразу смолили паяльными лампами. Мы жили в таких условиях до 1944 года, только потом уже отбирать нечего было. Всегда, когда приезжали, устраивали какие-то фокусы. Пытались и детей насиловать — мама нас прятала.
Однажды ночью к нам постучали двое. Один из них говорил по-русски. Сказал, что отвезут в безопасную местность. Но то ли умышленно, то ли случайно обмолвился — одевайтесь потеплее. Мама нас укутала и еще по две маленькие подушечки на спину и на живот привязала. На дороге нас уже ждала машина, полная наших односельчан — стариков, детей, женщин. На первой же станции нас погрузили в товарные вагоны. Ехали стоя — даже присесть не могли, столько было людей. До Красного берега довезли — там на машины погрузили и завезли в лагерь. И это было наше счастье. Те, кто туда был пригнан пешком, кто был обессилен, очень быстро умирали. Три-четыре дня — и все. В лагере не кормили, не было чистой воды. Мы ели снег. Сам лагерь — это огороженная колючей проволокой территория, где из зданий были только дома охраны. Люди спали на земле, под открытым небом. Был конец февраля — начало марта 1944 года.
Сейчас говорят, что в Озаричский лагерь было согнано до 50 тысяч человек. Освободили чуть более 30 тысяч. Люди умирали без конца. Их не хоронили — земля мерзлая была. Сначала их относили в сторонку, накрывали чем-то. А потом ни у кого сил не осталось. И так лежали живые и мертвые. Мне до сих пор эта картина снится ночами.
Однажды утром стало тихо. И появились двое в белых маскировочных халатах. Они нам сказали, что свои, что мы освобождены, но из лагеря выходить нельзя — все вокруг заминировано. На рассвете приехали машины телеги, и после санитарной обработки нас поместили по деревням. Так мы жили до июня — пока нашу местность не освободили. Когда мы в нашу деревню пришли, там вообще ничего не было — немцы разбирали и жгли хаты, чтобы топить.
Петр Бедрицкий: думали, белый хлеб, а он из опилок
В Озаричский лагерь попал и восьмилетний Петр Бедрицкий. Жителей их деревни, которая находилась в Рогачевском районе, немцы отправили в лагерь смерти сразу после освобождения райцентра.
— Мы оказались на переднем крае немецкой обороны. Немцы собрали всех нас и погнали в неизвестном направлении. После нескольких недель блужданий нас доставили в Озаричи. Лагерь был на болотистой местности, на небольшой возвышенности. Никаких зданий и помещений, кроме караульного, не было. Как-то привезли хлеб — люди думали, что белый, бросились, стали за него драться — а он рассыпался в руках, потому что был из опилок. Больше недели люди в Озаричском лагере не выдерживали — погибали. Трупы были повсюду. А потом мы все стали болеть брюшным тифом — есть версия, что отступающие немцы специально заразили узников этой болезнью, чтобы оставить нас Красной Армии как бактериологическое оружие.
