Василий Винный, специально для Sputnik.
"Ну, а что нам? Мы поели, поспали, сходили на работу — и все, а вот наши родственники страдают: передачи собирают, ищут деньги и, самое главное, не знают, как мы здесь, боятся, переживают за нас. Многим родным наше заключение дается тяжелее, чем нам", — говорил мне зек, отсидевший не один год.
Перед тем, как "сесть", подкопите деньжат
Мне повезло: весь срок меня "грели" (помогали материально) родственники. На все вопросы о том, во сколько им вылилось мое "приключение", они отвечали, что "вылилось". Но по некоторым оговоркам я понял, что мое пребывание в тюрьме влетело моим родным "в копеечку". Так что, если вдруг решите ненадолго "присесть" в зону, постарайтесь заранее отложить крупную сумму денег, которая полностью уйдет на ваш "грев".
Моя мать рассказывала мне о женщине, у которой оба сына сидели за экономические преступления. Матери познакомились в тюрьме, ожидая свидания с детьми.
Старшему сыну Людмилы (назовем ее так) какие-то ушлые знакомые предложили стать директором фирмы, работавшей в сфере нефтеторговли. Естественно, сын, не имевший экономического образования, согласился (кто же не хочет в 20 с небольшим побыть директором и красиво пожить, при этом не особо напрягаясь?). Так же естественно, что эта фирма долго не просуществовала. И не менее естественно, что из всех людей, работавших с этим предприятием, посадили лишь директора, для чего, собственно, он и был нужен.
Срок Людмилин сын получил не очень большой — лет шесть, но поскольку на него еще "повесили" огромный иск, сидеть ему предстояло от звонка до звонка и выплачивать государству деньги, которых он никогда не видел. Семья начала потихоньку платить по исковым требованиям в надежде, что появится хоть какой-то шанс на досрочное освобождение. И тут младший ребенок решил спасти ситуацию: сказал, что заработает денег, чтобы помочь брату, влез в какое-то сомнительное дело и тоже сел по экономической статье.
У отца случился инфаркт, после которого он медленно отходил, а мать ездила по тюрьмам на свидания к сыновьям.
Так, из достаточно обеспеченной семьи они стали еле сводящими концы с концами стариками: все деньги уходили на передачи детям и исковые выплаты.
"А вы это в зону берете? Давайте, я вам помогу!"
Мама, приезжая на свидания, удивленно рассказывала, что на рынке, когда она собирала мне передачу, многие продавщицы сами спрашивали, не в зону ли она покупает продукты. Когда мать говорила, что именно туда, продавцы ей советовали купить другую колбасу, которая будет получше для зоны, или другой чай.
Похожая история произошла, когда она села с сумкой в такси.
"В тюрьму везете?" — участливо спросил таксист.
"В тюрьму", — подтвердила мать.
Тогда таксист ей посочувствовал и рассказал, что кто-то из его дальних родственников сейчас тоже сидит, и ему "всем миром" собирают передачи.
"Складывается впечатление, будто у нас если кто-то и не сидел, то его знакомые или родные обязательно находятся за решеткой", — однажды заметила моя мать.
Нужна помощь
Условно зеков можно разделить на две категории: тех, кто постоянно что-то просит у своих родных, и тех, кто экономит семейный бюджет, пытаясь максимально себя в зоне обеспечить сам.
На одном из свиданий в СИЗО мать рассказывала, как в очереди познакомилась с женщиной, у которой сидел сын, бывший коммерсант. Так вот, та женщина все время плакала: сын постоянно рассказывал ей о том, как тяжело сидеть в СИЗО, как плохо кормят и как ему всего не хватает. Женщина из последних сил старалась помочь своему отпрыску.
Таких зеков сидело немало. Они постоянно требовали от родственников помощи, причем с таким видом, будто те им были должны, и родные, в основном, престарелые родители, везли в колонию сумки, наполненные дорогими сигаретами, колбасами и сладким.
Кроме тех, кто хотел просто красиво жить и вкусно кушать, в зоне находились заядлые игроки, так называемые "шпилевые" (от слова "шпилить" — играть). Чаще всего, они проигрывались профессиональным "кидалам" и просили у родственников денежные переводы и дорогие сигареты, иногда на несколько сотен долларов в месяц, чтобы отдать долги.
"Запрет" в себе
Еще зеки делились на тех, кто спокойно сидел, никуда не лез и старался досрочно освободиться: они обычно не тревожили родных лишними проблемами и единственным "запретом", который им приносили родственники, были каши (в зоне разрешены только хлопья быстрого приготовления). Но были и те, кто жить не мог без мобильников, и вот они уже тянули из близких либо телефоны с симками, либо сотни долларов на покупку (с огромной наценкой) гаджетов в зоне. Стоит отметить, что телефонами пользовались, чтобы общаться, в основном, с женщинами…
Единственной возможностью передать заключенным что-то запрещенное было длительное свидание, когда родные несколько суток живут вместе в специальном здании гостиничного типа. И вот уже к этому мероприятию зеки готовились со всей ответственностью, поскольку нужно было придумать, как вынести "запрет" из КДС (комнаты длительных свиданий) через шмон (обыск) в жилую часть зоны. Как зеки выносят запрещенные вещи со свиданий, — это отдельная тема.
А вот как приносят мобильники и сим-карты зекам родственники, в частности, жены, некоторые заключенные мне рассказывали. Хотя и так, думаю, понятно, что эти "запреты" дамы прячут "в себе". Поэтому периодические и довольно унизительные раздевания приезжающих на свидание девушек (этим занимаются только сотрудники женского пола, тут все строго), происходят не из любви к искусству, а вполне вероятно, потому что сам зек кому-то ляпнул, что ему должны привезти телефон, а те люди донесли оперу.
Что удивительно
Что удивительно — родственники заключенных, как правило, более сплоченны, чем сами зеки. У родственников не было ни "коней", ни "петухов", ни "крыс", ни "козлов", ни стукачей, и они не плели никаких интриг друг против друга, в отличие от зеков. У них были только близкие и любимые, попавшие в беду, которым требовалась помощь. И были боль, ожидание и тревога, понять которые могли лишь те, кто стоял рядом, держа передачу в руках и ожидая своей очереди пройти на свидание.
И пока "близкие и любимые, попавшие в беду", пытались выяснить, кто главнее в зоне, кого можно "сожрать", а о кого сломаешь зубы, пока эти страдальцы плели друг против друга интриги и занимались еще черт знает чем, — матери, отцы, сестры, жены, сыновья и братья искали деньги, чтобы собрать передачу, выполняли различные поручения, о которых просили заключенные, и всячески пытались им скрасить неволю.
Их объединяла общая беда, они всячески помогали друг другу, успокаивали и делились своими историями. Ведь, по сути, прав был тот зек, который сказал, что сидят не зеки, а их родные и близкие.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
